Документы

из фондов Мироносицкой Пустыни по предупреждению эпидемии чумы

Различные «моровые поветрия» с давних пор были бичом России, как и других стран. . Но самым страшным из них была чума, или, как называли ее в прошлом, «трясавичная болезнь», терзавшая и Европу, и Азию.¹ Именно она была самой страшной инфекцией. Дело в том, что чума очень заразна, смертность при ней была почти стопроцентной, болезнь протекала скоротечно, обычно два-три дня, при этом бубоны («язвы») появлялись далеко не у всех заболевших. В отличие от холеры и тифа чума была болезнью внесоциальной, «косила» всех подряд, не разбирая: бедный ты, или богатый. Риск же заразиться чумой у «начальных людей», постоянно общавшихся с большим количеством посетителей, и у духовенства, принимавшего участие в похоронах умерших от чумы, был еще больше, чем у простых горожан.

И хотя уже с начала XVI века в России применялись все те меры борьбы с эпидемиями (главным образом карантины), которые использовали тогда в других европейских государствах, чума всегда сопровождалась колоссальными жертвами. Так, только в 1654- 1655 годах эта болезнь погубила в России 700-800 тыс. человек, из них 300 тысяч в Москве. С августа по сентябрь 1654 года чумой были охвачены Кострома, Тверь, Коломна, Торжок, Звенигород, Кашин, Переславль-Рязанский, Переславль-Залесский, Суздаль, Тула, Калуга, Углич, Нижний Новгород, Казань, многие их слободы и уезды.² Летопись утверждает, что первыми в Казани заболели персидские купцы, торговавшие коврами. Чума распространялась с молниеносной быстротой. Горожане в панике бежали в леса, за Волгу, но повсюду их настигала болезнь, унеся жизни 48 тысяч человек.³ В 1657 году чума свирепствовала и в соседней с Казанской - Вятской губернии, и в самом городе Вятке. Летом 1657 года чума снова возобновилась в низовьях Волги, в 1692 году чума повторилась в Астрахани.⁴

Поэтому борьба с эпидемиями в России в XVIII в. приобрела характер государственных мероприятий, непосредственно входивших в круг обязанностей Императорского Совета и Сената. Специальные мероприятия обеспечивала Медицинская коллегия. При известиях об эпидемиях в соседних странах на российских границах выставлялись карантинные заставы, где проезжающих задерживали на 6 недель.⁵ Действенность карантинных мер ощущалась на практике. Так, чума, не раз появлявшаяся на границах Российского государства, редко достигала внутренних районов, особенно Москвы и Петербурга. Исключением стала чума в Москве 1771–73 гг. Тогда русские войска вступили в Молдавию, где вспыхнула чума. Теперь можно только предполагать: была ли это случайность или специальная “бактериологическая диверсия”. Современники писали: «Мор распространялся как пламя, гонимое ветром».⁶ Вскоре моровая язва из Валахии и Молдавии перекочевала на Правобережную Украину, потом на Киев, Нежин, Чернигов…

В августе 1770 г. чума достигла Брянска, а вскоре “черная смерть” появилась в Москве.

Уверенность, что эта страшная болезнь никогда не “прольется” в Москву, способствовала тому, что на первые признаки мора не было обращено достаточного внимания. Первые случаи заболевания чумой были зарегистрированы в военном госпитале: 27 человек внезапно заболели какой–то «злой лихорадкой» - в живых осталось только пять.⁷

Затем она появилась на Большом суконном дворе, что за Москвой - рекой. Администрация, не поняв, что это чума (а может быть, надеясь на русское «авось»), попыталась скрыть мор: умерших на фабрике хоронили тайно, по ночам, не ввели карантина. Очень скоро опасная болезнь выплеснулась в город. Началась паника, которая при любой эпидемии усугубляет положение. Мастеровые с суконного двора разбегались по домам, разнося заразу,⁸ и началась эпидемия небывалого масштаба.

Москвичи укрывались в подмосковных имениях, многие бежали в другие города⁹

, в том числе в Нижний Новгород и Казань. Была парализована вся жизнь в городе. Зажгли костры, ударили в набат (верили, что колокольный звон отведет от города страшную беду). Над Москвой стоял черный дым.¹⁰ Ежедневно умирало более тысячи человек. Картина города была ужасающая - дома опустели, всюду слышались унылые погребальные звоны колоколов и вопли детей, покинутых родными. Некому было убирать трупы, мертвецами были завалены дома и улицы. Тогда московские власти вынуждены были прибегнуть к помощи колодников, осужденных на каторгу. Одетые в дегтярные робы с дырами для глаз и рта, «мортусы»¹¹, как их тогда называли,  разъезжали по улицам, врывались в дома, железными крюками волокли мертвых в ужасные телеги–фуры, свозили их на кладбище и зарывали в общих могилах без отпевания и церковных обрядов.¹²

Жители столицы совсем впали в уныние, когда сам главнокомандующий, граф Салтыков, бежал из Москвы  и в городе в это бедственное время не было ни полиции, ни войск, а разбои и грабежи стали обыденными среди белого дня.¹³

После этого чумная Москва попала под деятельный надзор генерал-поручика Еропкина; которому было велено из Москвы никого не выпускать, не только прямо к Петербургу, но и в местности, лежащие на пути к нему; даже проезжающим через Москву в Петербург запрещено было проезжать через московские заставы.¹⁴ Во исполнение указа императрицы Екатерины II, Еропкин усилил также карантины и принял неотложные меры к борьбе с эпидемией: учредил лазареты, прекратил работы на фабриках, закрыл общественные бани, для погребения умерших от чумы отвел особое кладбище за чертой города, поручил священникам в церквах читать народу составленные докторами наставления и пр. Ежедневно он объезжал город, лично наблюдая за точным исполнением своих предписаний, посещал карантины и лазареты.

В ответ на строгие меры население стало скрывать больных и мертвых, и дело кончилось мятежом, направленным главным образом против врачей и духовенства. Архиепископ Амвросий, вышедший навстречу бунтующей толпе, был убит. Поводом для этого послужило его требование снять с Варварских ворот чудотворную Боголюбскую икону Божьей Матери, где народ скапливался массами для молитвы и тем самым распространял по городу заразу.

После трагической гибели архиепископа Амвросия в Петербурге всерьез обеспокоились. Москва вымирала: число жертв превысило 100 тысяч – почти половина тогдашнего населения Москвы. Требовались кардинальные меры и они были приняты: мятеж силой оружия подавлен П.Д.Еропкиным¹⁵, усилена санитарная служба. Москву разбили на санитарные участки, за каждым из которых был закреплен врач. Открывались дополнительные больницы и карантины. Особое внимание уделялось борьбе с мародерством и грабежами. За хищение имущества из покинутых домов была установлена смертная казнь на месте, жестко контролировался ввоз и вывоз товаров. По окраинам Москвы устраивались карантины со специальными чумными больницами. Первая подобная больница была устроена в Николо–Угрешском монастыре на юге Москвы. Дома, где регистрировались случаи заболевания чумой, заколачивали досками, а на воротах рисовали красные кресты. Под страхом вечной каторги находились те, кто пытался скрыть умерших.¹⁶ Большую роль в ликвидации чумы сыграла и самоотверженная деятельность русских врачей, среди них особое место занимают А.Ф. Шафонский, Д.С. Самойлович, С.Г.Зыбелин, К.О. Ягельский, И.Я.Лерхе (Лерх).

Работы последних, Ягельского и Лерхе, посвященные профилактике борьбы со смертельно опасной болезнью и обнаружились в фондах Мироносицкой Пустыни. Объяснить это, наверное, можно, в первую очередь тем, что Русская православная церковь в лице патриарха Амвросия (1708-1771), была обеспокоена судьбой своей паствы. Архиепископ Амвросий, человек высокообразованный, даже составил «Наставление, данное священникам, каким образом около зараженных, больных и умерших поступать».¹⁷ Во-вторых, в истории нашего региона вспышки чумы случались неоднократно, только в Казани они были в 1654-1656, 1656-1657, 1737-1739, 1780-1782 годах.¹⁸ Хотя, надо откровенно признать, письменных свидетельств эпидемии чумы 1770-1772гг. на территории Марийского края пока не обнаружено. Но это вовсе не означает, что ее не было.

Да, в метрических книгах храмов Царевококшайска в эти годы количество записей об умерших не превышает среднестатистических цифр 30-35 человек в год. Что, в общем-то, объяснимо: город был в стороне от важнейших торговых путей. К тому же, причины смерти усопших не указаны. С Козьмодемьянском, а также с Кокшайском, Юрино и Троицким Посадом ситуация иная: нужных «метрик» в архивах нет, они не сохранились. Есть сведения только за 1770-й и  1777-й годы, тем не менее, нет сомнения, что болезнь в Козьмодемьянске побывала. Ведь эпидемия поразила и Нижегородскую губернию и Казанскую, и не только губернские столицы, которые, кстати, связаны с Козьмодемьянском Волгой…

Но даже если произошло чудо и Марийский край «моровая язва» обошла стороной, рассылка по епархиям профилактических медицинских рекомендаций, в условиях дремучего невежества крестьянского большинства страны, было оправдано. Кто как не священнослужители могли бы донести до сознания людей нужные слова.

Примечания

1.Мирский М.Б. Медицина в России X – XIX  веков: очерки истории. М.,2005. С. 101-102.

2.Там же.

3.Шпилевский С.М. О чуме в Казани в царствование Алексея Михайловича // Сборник статей о чуме, изданных Обществом Казанских врачей. Казань, 1879. С. 53-55.

4.Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С. Очерки истории чумы. /Очерк XII. Чума и бунт в Москве (1770 1772). / В 2-х кн. Кн. I . М., 2006.

5.Горелова Л. Е. Чума в Москве (1771 – 73гг.). / Русский медицинский журнал / 2002, № 16. С. 738.

6.Там же.

7.Там же.

8.Там же.

9.Там же.

10.Там же.

11.Поляев М.И.Старая Москва. / Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы. / Москва / 1990, № 2. С. 117.

12.Горелова Л. Е. Чума в Москве (1771 – 73гг.). / Русский медицинский журнал / 2002, № 16. С. 739.

13.Поляев М.И.Старая Москва. / Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы. / Москва / 1990, № 2. С. 117.

14.Там же. С.118.

15.Петр Дмитриевич Еропкин (1724—1805) — видный российский военный и государственный деятель, участник Семилетней войны, сенатор, московский главнокомандующий. Возглавлял Главную соляную контору (1769—1771 годы) и одновременно надзирал «за здравием всего города Москвы». Во время «Чумного бунта» 1771 года решительными мерами восстановил порядок в Москве:

16.Горелова Л. Е. Чума в Москве (1771 – 73гг.). / Русский медицинский журнал / 2002, № 16. С. 739.

17.Коростелев Н.Б. «Царица Грозная» в Москве. / Московский журнал / 2000. № 12.

18.Бикбулатов Р. Казань глазами врача / Казанские истории / № 9, 30 мая 2005.

№1

Иоганн-Якоб или Иван Яковлевич Лерхе (Лерх), «штадт-физик», медик и путешественник  в 1771 году по случаю московской чумы в городах составил правила проветривания жилищ и вообще гигиенические примечания.

Родился он 17 декабря 1708 года в Потсдаме (Германия), ум. в марте 1780 г. Учился в Галле, получил там в 1730 г. докторский диплом и в 1731 г. приехал в Россию, где занимал различные врачебные должности. В 1750 г. назначен был штадт-физиком в Москве "с обязанностью смотрение иметь над московскою главною аптекою и над медицинским огородом", с жалованьем в 800 p.; в 1751 г. он был переведен на такую же должность в Петербург, с назначением "медицинским советником директора медицинской канцелярии". В 1760 г. повелено было: "за неимением лейб-медикуса, дабы в текущих делах медицинской канцелярии остановки не было, присутствие в оной иметь доктору Лepxe, который и при жизни тайного советника и лейб-медикуса Кондоиди в правлении по медицинской канцелярии дел ему вспоможение чинил". В 1764 г., "за добрые поступки в прекращении оказавшейся в Кюменегорской провинции опасной болезни", Лерхе был произведен в коллежские советники. Во время московской чумы 1771 г. он составил правила, как предохранять себя от заразы и как очищать воздух и вещи в помещениях, где она проявлялась. Время его управления медицинскою частью отмечено хорошим ведением дела и вниманием к повышению требований от экзаменующихся. Свои поездки в составе русского посольства в 1745 году в Астрахань и в Персию Лерхе описал в в "Новых Ежемесячных сочинениях" за 1790 и 1791 гг.1

(л.217)

Примечания коллежскаго советника

и штат-физика господина доктора Лерха¹

Наиссротчайше Приказать во все дома без изъятия а паче подлым людям что б оные из сундаков комнат свои Все пожитки вынимали в сухия ясныя дни на вольном воздухе вывешивали и проветривали сухие же платья и постели выбивали палочками и прокуривали кладя иногда несколько дехтя в огнь, что же касается до таких вещей которыя мыть можно то должно 24 часа промакивать в соленой воде и вымывать, всякую же посуду перемывать горячию соленою водою смешенной с уксусом потом вытереть начисто и спрятать.

Проветривание платья постелей шерстяных одеял иных вещей должно по такой мере продолжать 14 дней, а более у подлых людей особливо в обоих частях города где уже немало домов были заражены.

Но как поныне поболшой части продолжается мокрая погода то следователно повелеть надобно чтоб каждой хозяин в своем доме приказывал пожитки развесить под кровлями или в сарае или в пустых растворенных горницах и так поступать как здесь представлено.

Когда же сие прилежно наблюдаемо будет, что каждый весма легко может зделать, то конечно моровое поветрие в кратком времени с помощию всевышняго Бога пресечется.

Приближающейся холодный осенний воздух много споспешействовать может что б хорошее действие от выветривания тем скорее ожидаемо было ибо опыты в иных местах  доволно доказали что стужа в вольном воздухе моровую язву в зараженных вещах скоро утушает. Еще весьма полезно чтоб каждый днем содержал на своем (дворе) небольшой огонь из можжевельника Елника

(л.217об.)

или из чепь поливая и иногда дегтем дабы обыватели и приходящие тем обкуривались, но не должно в сей огонь бросать случайные вещи как то Есть кожа кости перья и прочее.

Равным образом должно курить и горницы по нескольку разов в день с порохом курите любым порошком ладаном или уксусом наливая оной на горячей кирпич, кто в состоянии тот может ежедневно по два раза зажигать нефти в такой чашке.

Зажигание крепкаго конфарнаго спирта также произведет хорошее действие. Уксус полезно употреблять для нюхания и для примачивания лица и головы.

Впротчем всегда должно горницы держать сухими и чистыми. Столы и лавки мыть и сор жечь. В ясныя сухия дни можно двери и окны раскрывать для впускания чистаго воздуха.

Простой народ паче всего уговорить должно чтоб покои в нынешее время не очень жарко Затопляли. За неиметием противо моровой язвы предостерегательных способов, кои б  надежнее для всех вышепоказанных желательно токмо чтоб оныя подкрепить надзиранием хорошо наблюдаемо было тогда же скоро от сего зла избавимся.

ГА РМЭ, ф.88, оп.1, д.4, л.127-127об. Подлинник.

Примечания

1.Иоганн-Якоб или Иван Яковлевич Лерхе (Лерх), «штадт-физик», медик и путешественник  в 1771 году по случаю московской чумы в городах составил правила проветривания жилищ и вообще гигиенические примечания.

Родился он 17 декабря 1708 года в Потсдаме (Германия), ум. в марте 1780 г. Учился в Галле, получил там в 1730 г. докторский диплом и в 1731 г. приехал в Россию, где занимал различные врачебные должности. В 1750 г. назначен был штадт-физиком в Москве "с обязанностью смотрение иметь над московскою главною аптекою и над медицинским огородом", с жалованьем в 800 p.; в 1751 г. он был переведен на такую же должность в Петербург, с назначением "медицинским советником директора медицинской канцелярии". В 1760 г. повелено было: "за неимением лейб-медикуса, дабы в текущих делах медицинской канцелярии остановки не было, присутствие в оной иметь доктору Лepxe, который и при жизни тайного советника и лейб-медикуса Кондоиди в правлении по медицинской канцелярии дел ему вспоможение чинил". В 1764 г., "за добрые поступки в прекращении оказавшейся в Кюменегорской провинции опасной болезни", Лерхе был произведен в коллежские советники. Во время московской чумы 1771 г. он составил правила, как предохранять себя от заразы и как очищать воздух и вещи в помещениях, где она проявлялась. Время его управления медицинскою частью отмечено хорошим ведением дела и вниманием к повышению требований от экзаменующихся. Свои поездки в составе русского посольства в 1745 году в Астрахань и в Персию Лерхе описал в в "Новых Ежемесячных сочинениях" за 1790 и 1791 гг.

№2

(л.218)

Доктора Ягелскаго некоторые примечания

в прибавление к наставления для предохранения

от заразительной болезни

Хотя Его Превосходительство господин генерал порутчик Сенатор и Кавалер Петр Дмитриевич Еропкин  в данных от себя господам частным города Смотрителям инструкции некоторые весьма полезные наставления для таковых случаев и предписал, Хотя також де московскаго медицинскаго совета наставления, и господина коллежскаго советника и доктора Лерха, на сей же конец предписания я клянусь и суть весьма нужны и полезны; однако я Будучи по должности при сем неблагополучии (в) упражнении чрез долгое время и имев подобные случаи видеть от чего сия зловредная болезнь в нашем городе по большой части, происходит и все больше наш народ простой в разсуждении о педосторожности погрешает задолго почему для наставления наипаче простаго народа прибавить к предписанныя наставления мои некоторые кратчайшие предписания.

Болезнь называемая язва, которая по нещастью нашему, как из многих опытов Видеть можно, в нашем городе теперь действително имеется, и она не в воздухе состоит, как простой народ думает почему и болезнь сия называется перелипкой, но единственно от блискаго сообщения и прикосновения

(л.218об.)

как вещи в доме ток чайше сей болезни зараженныя так наипаче людей сею же болезнею больных и мертвых от однаго к другому переходит, следственно,Первейшее и главнейшее предохранение от сей болезни состоит в том, что б  ни вещах, то есть платью постели и прочее, зараженным ни наипаче к людям таковым зараженным больным или мертвым не касатся ни своим платьем, ни своим наипаче телом, а понеже простой народ сего ненаблюдает для того между ими почти одними сие нещастие и происходит.

Для этой причины всякой человек наипаче люди должны наблюдать ненарушим сколько возможно Сию предосторожность чтобы неприкасаться кои по должности своей часто имеют дело с больными и мертвыми как то публичные и приватные надзиратели за больными погребатели и прочие подобные, священники також де, кои по должности своей приходят к больным и мертвым разными болезнями часто и заразительно одержимым, должны сие правило сами наблюдать, и других простых людей наставлять краткими и ясными доказательствами и примерами; сие есть самое христианское дело.

А что б  народ неимел також де странных и ложных про сию болезнь воображении и понятии, как то некоторые думают, что коле скоро дотронутся к больному, или вещикакой заразительной, тот час должны и упасть и бытии мертву Сие есть ложно, но яду сей болезни должно прежде войти в кровь человеческую, и Там действие свое производить в ином скоро, у инаго може пройти и до десяти дней, а после свое действие окажет.

(л.219)

таким же манером многие понапрасному беспокоятся страшатся и унывают, и как только что у них заболит: например груд, поясница, или немного голова, или просто какой то чирей делается, думают что уже к ним пристала сия проклятая чума и с той поры верно от уныния и страха впадают в жестокую болезнь, для ей и прочих причин, им кажется должно иметь хотя некоторое верное понятие про сию болезнь называемую язву, болезнь язва нечто другое есть Жестокая Гнилая Заразителная своего роду горячка, которая По болшей Части бывает с великою болью в голове, великою тошнотою, Рвотою или поносом, бредом, Глазами Красными, или по большей части темными мучными и прочее: однако ж все сии Знаки не должны еще почитаться За болезнь Заразительную, и недолжно о ней Еще пока страшится, потому, Что и в простые горячки часто бывают Сии Знаки, но когда при сих Знаках будет скорое, то есть на другой или третий день великое разслабление сил начнут на теле показывать пятна, морушки называемыя разной величины Синие или Черные иногда в Большую Горошину, или ежели на теле пузырь, или чирей один или многие Зделаются синие или черные или пятно одно или многие разной величины где на теле они жути черные как антонов огонь4 мокрые или сухие, или железы под мышкою или обеими или в Пахах, а наипаче немношко пониже Пахов раздуются с болью и краснотою: то таковые знаки, при других обстоятельствах, великое сумнительство Заключают в сей заразительной болезни.

(л.219об.)

И так ежели кто в доме из простых захворает жестокой горячкою с некоторыми Припадками вышеписанными анаипаче с болшим Разслаблением сил в короткое время; то что б узнать, какова у него будет горячка, и ежели заразительная будет то что б другие от него незаразится таковаго болнаго тот час надлежит перевесть, или перенесть с его постелью и прочим его платьем в другой отделенной покой.

Перевод же таковой больнаго должен быть, некасаясь к нему и к платью Его голыми руками, но рукавицах из вощанки5 зделанных, или коженых, или где сего ничего нет, уксусом руки мыть себе прежде и после; таковым же манером и в рукавицах прежде уксусом руки помыть, и после рукавицы уксусом опрыскать и окурить;  а чтоб чрез такой перевод незделать болшаго страха болному, то должно уверять Его, что это недля чего другаго делается, как толко чтоб Ему скорее на чистом воздухе выздороветь от сей простой горячки.

Ежели же у кого другой избы не имеется, то вынести или в чулан или под сарай такого болнаго, а в теплое время и в палатку;  и сей тот способ суть как к предохранению себя от сей болезни следственно от избавления себя от выводу в карантин.

Что же касается до лечения сей болезни то требуется здесь великаго знания, однако ж состоит почти болшое лечение в двух предметах, то есть

(л.220)

в кислых вещах и холоде то есть, должно таковаго больнаго содержать холодновато, покои тоже весма мало топить должно, Ему много пить кисого, например: кислые щи, квас, воду клюковную, барбаРискую; с водою простою, или перепариваемою, со клюковной, барбарисной, лимонной, лимонад, уксус с водою, например три части воды а четвертую часть уксусу, спиритус нитридулинех6 и хина7  = Дехина весма полезные суть лекарства, и сие все должно употреблять холодноватое, пища також де должна быть для этакого болнаго Кисловатая, например яблоки печеные яблочной кисель кашица овсяная, или кисель из хлеба ржанова Зделанной, всякие овощи изелья и прочие сему подобное, уксусом наипаче или порохом, или можжевелником или ладаном надлежит курить в том покое по несколько раз в день, водою с уксусом пополам теплым обмывать свое тело.

Однако ж самаго начала болезни очень полезно и весма нужно, что б ежели можно, спотеть; и для того, сначала болезни должно очень теплаго чая или воды теплой, с лимонным соком или уксусом пить доволно, в постель, и укрыться крепко одеялом, или другим чем, чтоб несколько часов потеть, а после употреблять кислыя холодныя вещи, как выше сказано таким же манером сначала болезни ежелиесть Ташнота, полезно принятьлегкое рвотное, как например, для простых воды теплой с маслом

(л.220об.)

деревянным, или конопляным, или пива теплаго с маслом же, чтобы несколько раз вырвало.

Кровопущение же в сей болезни вредное,також де и слабительное редко бывает полезное, разве самое легкое в нужде можно употребить.

Ежели ж по нещастию Болной в опасной болезни где умрет, а умирают они в двое, трое, четверо, пятеро, шестеро, и в семеро суток в разсуждении разнаго сложения человеческаго; то как и мертвому телу, так и его вещам недолжно прикасаться голыми руками, как прежде уже сказано и все те вещи как - то, например: постелю платье и прочее; кое около болнаго было и кое он в болезни своей употреблял, потому что таковые вещи много в себя яду сей болезни взяли, должно з жечь без сожаления; другое же его платье и вещи, кои он будучи больным неупотреблял и некасался оным, а толко употреблял пред своей болезнью, також де суть несколко сумнительная, однако ж можно и должно сие сумнение отнять, что б все те вещи кои можно мыть, вымыть и выварить в воде, кипятить простой, или с уксусом смешанной;  а другой чего мыть неможно, выкурить можжевелником, или уксусом поливая оной на разженыя кирпич или железо, или порох и выветрить на чистом воздухе, наипаче на морозе несколько дней, от пятнатцети до дватцети дней в разсуждении вещей, и таковым образом

(л.221)

можно будет сии вещи употреблять без сумнения а иначе сие наследство принести может с собою и смерть наследственную. Таким образом должно и покой тот где болной или мертвый лежал выветрить доволное время от пятнатцати до двадцати дней, выкуривать порохом, мозжевеловыми ягодами или мозжевелником и сие должно произведено быть всякой день по одному разу или по два, чтоб сделать оной покой к житью способным другим.

Что же принадлежит до предосторожности здоровых людей, что б они незаразились а наипаче в таких домах, где было таковое нещастие, то должно удалить из того дому, или ежели неможно сего по каким причинам зделать, то должно, все почти выше писанное наблюдать в своих покоях, то есть курить оные же покои как выше сказано и прочее соблюдать; притом должно иметь дух покойной , неунылой и не думать об этаких приключениях, потому что и пужливым зараза скорее пристает недолжно також де своего тела в слабость приводить, а должно употреблять хорошую пищу и питье, чрез что б можно иметь хорошие в теле соки.

Весма також де полезно, для предохранения себя в этаких случаях нюхать часто уксус проток, или четырех разбойников или лучше всех уксус безоардической8 коим мыть под мышками, и в пахах,

(л.221об.)

також де полезно для достаточных всякое утро принимать по 30 до 40 капель спиритус

Нитридульцие в холодной воде, или для простых уксусу с водою по неполной ложечке, також де очень полезно носить в мешочке или тряпочке кулон неболшой камфарфы9 на голом теле на грудях, или кто курит табак, курить по одной, или подве трубки в день, никогда не должно входить в опасной дом с тощим желутком но всегда прежде по утру съесть маленькой кусок хлеба с вином, простым, или с водой, или чего иного другого; операция на теле зделанная, называемая апертура10 много предохраняет от сей болезни.

Сим Кратчайшее мои прибавления и прочие наставления ежели будут употребляемы, я уверен что много добра могут зделать людям что ежели воспоследует, и чего я сердечно желаю я за великое удовольствие себе почту.

Примечания

1.О Касьяне Осиповиче Ягельском (1736 - 1774) – профессоре госпитальной школы в 1767-1775 гг.- известно, что во время эпидемии чумы в Москве он одним из первых  выявил очаг этой инфекции. В своем рапорте в московскую полицеймейстерскую канцелярию от 9 марта 1771 г. он об этом писал так: «…из всех обстоятельств видно по прилипчивости к другим, и что от нея многие умирают, вредна, о сем никакого сумнения не имею, в чем и рапортую». Ягельский также«сочинил» «курительный порошок», в состав которого входили сера, селитра, ладан, можжевеловые ягоды и иглы. Опыты с применением «курительного порошка» прошли успешно и доказали практическую пользу «курительной дезинфекции».

Образование Ягельский получил в киевской духовной академии, а медицинское - в санкт-петербургском генеральном госпитале, где и получил звание лекаря. В 1761 году был командирован за границу, в 1765 году в Лейдене получил степень доктора медицины. По возвращении в Россию получил право практики и был назначен младшим доктором санкт-петербургского адмиралтейского госпиталя, где читал по-русски и по-латыни физиологию, патологию, материю-медику и практику. Кроме диссертации, напечатал: "Наставление о предохранительных средствах от моровой язвы" (М., 1771).

2.Антонов огонь - гангрена.

3.Вощанка – непромокаемая ткань или бумага, пропитанная воском. Вощанка употребляется для компрессов вместо клеенки.

4.Спиритус нитридулинех (лат.) – спиртовая настойка.

5.Хина – кора американского дерева Cinchona, использовавшая для лечения больных.

6.…Уксус проток, или четырех разбойников или лучше всех уксус безоардической…-виды уксуса.

7.Камфара - кристаллическое, сильно пахнущее вещество, употрепляемое в медицине.

8.Апертура (лат.) в медицине - вскрытие раны.

ГА РМЭ, ф.88, оп.1, д.4, л.218-221об. Копия.