УДК 39(4/9).

ТИХВИНСКИЙ НЕКРОПОЛЬ ЦАРЕВОКОКШАЙСКА (КОНЕЦ XVIII – ПЕРВАЯ ТРЕТЬ XX ВВ.).

ОПЫТ ИДЕНТИФИКАЦИИ ПОГРЕБЕНИЙ

© 2017 г. А.В. Соколов

Статья посвящена изучению Тихвинского некрополя города Царевококшайска, ныне Йошкар-Ола Республики Марий Эл. Он датируется концом XVIII – первой третью XX вв. В ходе археологического изучения некрополя было выявлено большое разнообразие форм погребального обряда и получено значительное количество артефактов: погребальной посуды, нательных крестов, иконок, медальонов, монет, разнообразных растений и т.п. Это представляет большой интерес для изучения погребальной культуры в целом, происхождения населения города Царевококшайска, а также позволяет идентифицировать погребенных.

Ключевые слова: Республика Марий Эл, археология, этнология, Тихвинский некрополь, г. Царевококшайск, конец XVIII – первая треть XX вв., погребальный обряд, идентификация погребений, метрические книги.

На протяжении целого ряда лет марийские археологи вели раскопки на территориях старых городских кладбищ, которые в советское время таковыми считаться перестали и были стёрты с лица земли. В 2007 году было частично вскрыто кладбище Воскресенского собора – 82 погребения. В 2010 году начались раскопки на приходском Входо-Иерусалимском кладбище, продолженные в 2013 и 2015 годах. Итог более 670 исследованных погребений. Тогда же, в 2015 году, велись исследования небольшой части Троицкого кладбища – 162 погребения. Все эти старые погосты объединяет одно – они возникли с рождением города Царевококшайска или чуть позже и использовались для захоронения умерших с конца XVI - начала XVII века по 1771 год (по крайней мере, официально).

А 24 декабря 1771 года, в связи с захлестнувшей Москву эпидемией чумы, Екатерина П запретила производить погребение при городских церквях и в черте города. Повелевалось «отвести для них особые кладбища за городом и построить на оных на первый случай хотя бы небольшие деревянные церкви» (Соколов, 7.06.2011.).

В это же время указом от 17 ноября 1771 года (по старому стилю) Сенат запретил по всем городам захоронение при церквях и потребовал создать кладбища за городской чертой. Можно сказать, что с этого времени и стало действовать русское законодательство о кладбищах. Изложено оно было во «Врачебном Уставе», согласно статье 704-й которого, кладбища должны были устраиваться: в городах - на расстоянии не менее 100 саженей (213 метров) «от последнего городского жилья» (Зорин, 2001, с.544), в деревнях - на расстоянии не менее полуверсты (250 саженей).

Возникло такое кладбище и в Царевококшайске, получившее название, по возведенной в 1774 году кладбищенской Тихвинской церкви – Тихвинское.

Кладбища находились в ведении духовенства, т.к. погребение было тесно связано с религиозным культом (т.е. каждое данное кладбище доступно лишь для лиц определенного исповедания). Поскольку, большинство жителей Царевококшайска и его пригородов было русским и православным (В сведениях 1865 г., опубликованных А.П. Орловым (по 6 уездным городам Казанской губернии, 2 посадам и заштатному городу Арску) доля русских повсеместно выше 90 %; Зорин, 1992, с.139-140), а значит, и кладбище тоже, то всех иноверцев – католиков, лютеран, иудеев, хоронили здесь же. Мы это поняли, ведя археологические исследования, далеко не сразу, столкнувшись с иным расположением костяков, нежели это принято у православных христиан.

Доля представителей прочих национальностей обычно не превышала нескольких процентов (Например, 1,2 % марийцев Козьмодемьянске (1865 г.), в Царевококшайске - 5,6 % (1897 г.)) (Зорин, 1992, с.140-141)

Таким образом, точкой отсчета истории Царевовококшайского городского кладбища, является 1772 год. Его удачно разместили и за тогдашней городской чертой (ныне это улица Комсомольская), и вдали от близлежащих деревень – Пахомово, Коряковка, Березово, Вараксино, Гомзово. А закрыто оно было официально в 1928 году, хотя захоронения продолжались вплоть до середины 30-х годов. В июне 1934 года кладбище стало местом «субботника» комсомольцев и перестало существовать (га рмэ, ф. Р.-958, оп. 1, д. 17, л. 40 об.).

Кресты с могил вырваны, надгробия разбиты и большей частью убраны. На месте кладбища создан Парк культуры и отдыха, известный в народе, как Парк имени имени XXX-летия ВЛКСМ. Существует он, кстати, и по сию пору. На его территории в советские времена был возведен Детский городок аттракционов, в постсоветские - банк и пиццерия. А в 2012 году власти решили построить на части Парка - Кладбища элитный жилой дом. Его возведению и предшествовали археологические исследования. В течение марта-ноября нами было вскрыто и убрано с территории строительной площадки более восьмисот погребений. Некоторые из них имели свои характерные черты и особенности (например, человек с медалью «В Память о Крымской войне 184-1856 гг.», мужчина редким медальоном – Остробрамской иконкой из Вильно и целый ряд других), в связи с чем, возник вопрос: можем ли мы попытаться идентифицировать, кого-нибудь из тех, кого мы раскопали. Тем более, в России уже имелся подобный прецедент и не один. Например, в Воронеже, в Москве. Правда, когда речь заходит об идентификации личности погребенных, обычно подразумевается установление имен воинов, погибших в годы ВОВ, или жертв сталинских репрессий (в Йошкар-Оле, тоже было осуществлено подобное в 90-е годы). Но у нас это более древний период, как минимум начала XIX века.

Так что, начав поисковую работу, мы столкнулись с целым рядом проблем. Начнем с того, что, хотя архивах содержится огромный пласт информации и в Метрических книгах сохранились записи о большинстве погребенных на городском кладбище, но далеко не о всех. Во-вторых, при больших объемах работ, мы исследовали лишь небольшую часть этого некрополя. Кстати, южная и западная границы городского Тихвинского кладбища до сих пор не определены. В-третьих, все старые кладбища в советское время подверглись сильнейшему разорению, немалая часть могил практически уничтожена, что мы воочию увидели во время своей работы. В-четвертых, сыграло свою роль и некачественное вскрытие отдельных костяков. В-пятых, имеет быть, простая нехватка знаний. Например, большая вероятность, что само кладбище на этой земле возникло, несколько раньше, не будучи еще городским. Об этом говорит тот факт, что в 90-е годы прошлого века, когда Тихвинский храм был возвращен Марийской Епархии и в нем начались реставрационные работы, захоронения были обнаружены не только внутри храма под полом, но и под самими стенами церкви. Значит, погребения здесь совершались задолго до возведения храма. Иначе бы люди вряд ли строили бы его на костях своих предков.

И шестое, последнее, не менее важное. Мы сначала всё раскопали, а затем решили попробовать, кого-нибудь идентифицировать. Если бы знать, что нам предстоит идентификация погребенных, то, наверное, куда строже подошли бы к самому процессу вскрытия могил!

Начиная свою работу на городском Тихвинском кладбище, мы уже имели определенную информацию о нем и о тех, кто там лежит. Знали, что в 2012 году кладбищу официально исполняется 240 лет, и на протяжении 150 лет на нем совершались захоронения людей. За это время на нем были погребены несколько тысяч жителей Царевококшайска и ближних деревень - прихожан городских храмов, известных и не очень: чиновников и купцов, священнослужителей и солдат–ветеранов разных войн (в том числе Отечественной войны 1812 года, 1-й Мировой и Гражданской войн), мещан и крестьян, предков многих нынешних йошкаролинцев.

Охранные археологические раскопки Тихвинского некрополя начались ещё в марте месяце и продолжались до середины ноября 2012 года. Поскольку точные границы кладбища не были известны, трудно было, и предполагать: сколько здесь захоронений, в каком они состоянии, какие сроки потребуются для их поиска и исследования т.д.

В результате археологических исследований на территории, отведенной под строительство жилого здания, было обнаружено, спасено от разрушения и исследовано 781 погребение на площади 1100 кв.м. Следует отметить, что значительная часть захоронений была совершена по православному обряду в вытянутом положении на спине головой на запад в деревянных гробах (Воробьева Е.Е., Калыгина Ж.С., 2013, с.279).

К окончанию работ стало понятно, что мы имеем дело в основном с захоронениями 2-й половины XIX века и 1-й четверти XX, включая первые десятилетия советской власти (советские монеты, обувь, зубные протезы, военная форма с символикой Красной Армии). С другой стороны, в нижних слоях (встречались захоронения в 4 и даже в 5 «этажей») было достаточно погребений XVIII века. Об этом «говорили» монеты, одежда с всевозможными пуговицами, многочисленные предметы обуви. Кроме того, отмечалось разнообразие форм погребального обряда: присутствие в погребениях подушек набитых сухим березовым листом как в Ветлужском уезде Костромского края и на Смоленщине (Смирнов, 1920, с.31), или березовых веток и веников как в Костромском уезде и на Вологодчине (Смирнов, 1920, с.31; Розова, 1994), букеты на покойнике как в той же Костроме (Смирнов, 1920, с.30), новые лапти на покойнике как в Нижегородской губернии (Смирнов, 1920, с.31), подстилки из сена и стружек, оставшихся после изготовления гроба, как это принято на Украине (http://www.liveinternet.ru/users/5057605/post328951257).

Наконец, наличие в Некрополе погребений с ориентацией костяков на восток (8 погребений - №№ 129, 139, 157, 158, 230 и др.), как это принято у представителей Униатской греко-католической церкви (https://azbyka.rU/sbomik-reshenii-nedoumennyx-voprosov#t36), привело нас к мысли: попытаться идентифицировать погребенных некрополя. Хотя еще И.С. Каменецкий писал: «Изучать погребальный обряд трудно потому, что рациональная компонента там отсутствует, если не считать изоляцию трупа. Обряд, несомненно, связан с представлениями о смерти и о том, что после смерти.

В силу иррациональности представлений, лежащих в основе погребального обряда, восстановить смысл тех или иных действий при утере традиционного объяснения практически невозможно… Мы почти никогда не знаем, чем объясняются наблюдаемые нами различия, что они означают» (Каменецкий, 1999. с.139, 138).

Первым таким человеком стал «обитатель» одного из склепов, находившегося в центральной части раскопа № 1. Дело в том, что на его мундире, который достаточно хорошо сохранился, были обнаружены знаки Лесного ведомства. Выяснилось, что они были учреждены только в 1901 году. Этот факт сузил до предела временные границы поиска – 1901-19017 годы. Изучив все Метрические книги царевококшайских храмов этого периода, мы установили, что им мог быть титулярный советник, лесничий Кучкинского лесничества Царевококшайского уезда Сергей Никитич Киселёв. Он умер в расцвете сил 27 апреля 1909 года в возрасте 37 лет от крупозного воспаления лёгких. К сожалению, больше пока о нём ничего неизвестно, так как документы Царевококшайского Лесничества сохранились плохо. Таинство погребения совершили «Священник Антоний Тёмин с диаконом Фёдором Генераловым и псаломщиками Леонидом Спасским и Петром Дашковым, на отведённом городском кладбище» (га рмэ, ф. 305, оп.4, д. 2, л. 341 об.-342).

Неподалеку от лесничего, лежали останки другого представителя царевококшайской элиты (погребение № 430 – Кв. 157-159, 167-168). Мы попытались очистить пуговицы его одежды и это дало положительный результат. Оказалось, что золоченые пуговицы говорили о принадлежности его владельца Почтовому ведомству, а работа с документами в архиве позволила и назвать его имя. Возможно, это Петр Иванович Басов, умерший в 33 года от чахотки тоже в 1909 году (Там же, л. 337 об.-338).

Так, одна ниточка в нашем расследовании потянула за собой другую. А, значит и тайны соседних могил могут быть раскрыты. О Петре Басове известно также немного. Он сын крестьянина Конганурской волости Вятской губернии, перебравшегося на жительство в город и ведшего успешный бизнес. Несмотря на раннюю смерть отца, ставшего купцом 2-й гильдии вдова Мария Петрова и 4 детей - Петр, Викторин, Мария и Николай - жили, в общем-то, неплохо. В их распоряжении был деревянный двухквартирный дом и Рейнский погреб, приносивший неплохой доход. Дети получили образование, а Петр и его более известный брат, штабс-капитан Николай Басов, сумели, что называется, «выбиться в люди» (га рмэ, ф. Р.-1061, оп. 1, д. 3, л. 70). Кстати, территорию, где стоял их дом по улице Вознесенской -27, мы исследовали в 2015 году.

В юго-восточной части раскопа было обнаружено захоронение молодой женщины, в области таза которой находились крошечные кости младенца. По заключению антрополога, умершая, скорее всего, находилась на последних сроках беременности и могла умереть при родах …

Событие в те времена не столь уж редкое. Но исследовав Метрические книги конца XIX – начала XX века, мы выявили лишь несколько подобных случаев, из которых нам подходит только один! Женщина проживала в городе, ей было 33 года и звали ее Ольга Никанорова, «жена проживающего в городе Царевококшайске, уволеннаго в запас армии старшаго писаря Димитрия Иванова Сергеева» (га рмэ, ф. 305, оп. 4, д. 1, л. 225 об.-226) .Она умерла при родах 20-го августа 1903 года, при этом рождения у супругов ребенка не зафиксировано, и похоронена на Тихвинском городском кладбище.

Правда, в Метрической книге Троицкой церкви все-таки нашлось еще одно упоминание о смерти матери при родах:19 июня 1904 году 25-летняя жительница села Цибикнур Анна Гаврилова, жена крестьянина Спиридона Игнатьева умерла в Царевококшайске во время родов и была похоронена на Тихвинском кладбище (Там же, д.6, л. 409 об.-410).

Но оказалось, что ребенок – сын Федор у нее благополучно родился 4 го июня и был крещен в Воскресенском Соборе (Там же, л. 374 об.-375).

Остальные же женщины проживали в пригородных деревнях и были захоронены на сельских погостах.

Своеобразной и до сих пор не привлекавшей внимание исследователей принадлежностью христианского погребального ритуала являются плинфы, положенные в изголовье погребенным. Эта деталь прослеживается по материалам 24 кладбищ XI-XIV вв. 13 древнерусских городов. Число погребений с каменными подушками, по самым скромным подсчетам, больше 50. 11 погребений принадлежат женщинам и шесть – мужчинам. Пол остальных погребенных не установлен. Кладбища, на которых открыты погребения с каменными подушками, локализуются обычно около церквей. (Макаров, 1981, с.111).

В качестве подушек или подголовий, использовались плинфы, камни, куски известкового раствора и проч. (Панова, 1987, с.117)

В большинстве случаев под голову погребенному подкладывалась одна плинфа или ее половина, реже – две и более, положенные одна на другую.

Часто плинфы клались не только под голову, но и под ноги погребенному. Никакие другие детали обряда не выделяют эти погребения в отдельную группу. Все костяки ориентированы головой на запад, руки погребенных, как правило, сложены на груди или на тазовых костях, инвентарь почти полностью отсутствует. (Макаров, 1981, с.111).

Древнейшие погребения с каменными подушками открыты в Киеве, Чернигове (датируются XIвеком) и Белой Веже (начало XII -го века). Началом XII века датируются находки в Переяславле и Полоцке.

Что касается большинства захоронений, то они, несомненно, относятся ко второй половине XII- XIII вв. В это время каменные подушки появляются в погребениях Новгорода, Пскова, Старой Рязани, Москвы, Ярополча, Гродно. Наиболее интересный материал для изучения этой детали обряда дает некрополь Смоленска: здесь на шести кладбищах зафиксировано 30 захоронений с плинфами в изголовьях.

Обычай подкладывать плинфы под голову покойнику бытует еще XIV в. Об этом свидетельствуют погребения в руинах храма на Протоке в Смоленске и в притворе церкви Спаса на Бору в Москве. Единичные погребения с плоскими камнями в изголовьях, датируемые XVI в. известны в Москве и в Суздале. (Макаров, 1981, с.112).

В1994 году Костромской отряд Центра археолого-этнографических исследований Марийского университете под руководством заведующего Центром Ю.А. Зеленеева производил охранные раскопки в Ипатьевском монастыре г.Костромы и обнаружил 7 погребений.Все костяки лежали в вытянутом положении, на спине головой на Запад. Руки скрещены в области таза. Под головой «подушка» в виде целого кирпича. (Зеленеев, 1995, с.1-4).

…Наконец, в Смоленске обнаружено погребение XVIII-XIX вв. с красно-песчаниковой плиткой под головой. О сколько-нибудь широком распространении каменных подушек после XIV говорить не приходится. (Макаров, 1981, с.112).

Но, как оказалось, подобные погребения встречаются и в более поздние времена, в том числе и в Царевококшайском некрополе. В погребении № 474 (кв.112, 122) лежали останки женщины (об этом можно было судить не только по костям, но и по обуви - полусапожкам), которые лежали на кирпичах: два находились в районе черепа и два под костями ног. Причем эти костные останки находились в плохой сохранности.

И виной тому, скорее всего, каменная подушка, послужившая, как считают специалисты, причиной быстрого разрушения почти всех черепов, в то время как остальные кости скелетов сохранились полностью. В одной из своих публикаций известный советский антрополог М.М. Герасимов подробно объясняет это явление: « Черепа разрушились, очевидно, от избытка влаги. В весеннее время вода скапливается в гробах, перекрывая все захоронение. В течение более сухого времени года эта вода, обогащенная растворившимися солями кальция, медленно испарялась. Черепа во всех захоронениях занимали самое высокое положение, вследствие этого при испарении влаги соли кальция концентрировались, а потом и кристаллизировались в костях черепа, механически разрывая структуру кости» (Панова, 1987, с.117).

Переходя к вопросу о назначении подголовных плинф, отметим, прежде всего, что согласно христианскому вероучению, залогом загробного спасения выступает аскетический образ жизни.

Агиографическая литература рисует каменную подушку как одно из орудий смирения плоти. Она упоминается житиях святых, например, в житии Авраамия Смоленского…

Аскетизм погребенного подчеркивался нарочитой бедностью погребальных одежд… Власяница, схима, параманд, вериги, бедность погребальных одежд, отсутствие украшений все это должно свидетельствовать об аскетической жизни погребенного. На это же указывает и кирпич, положенный под голову вместо подушки. Трудно представить более веское доказательство праведности. (Макаров, 1981, с.113).

… Трудно, однако, предположить, что этот обычай, свидетельствующий о своеобразной трактовке христианского вероучения, возник на периферии, вдалеке от церковных центров. Вероятнее всего, импульс исходил из монастырей, известных строгостью своих уставов и суровым образом жизни монахов, - Киево-Печерского и Черниговского Ильинского. С этим хорошо согласуется предложенная нами для ряда погребений Киева и Чернигова дата – XI – первая половина XII в. Лишь постепенно, начиная со второй половины XII в. «аскетическая редакция» погребального обряда проникает в Смоленск, Псков, Новгород, Старую Рязань. (Макаров, 1981, с.114). Подобные каменные подушки распространенная деталь обряда погребения, встречающаяся в захоронениях разного типа, в том числе и в каменных саркофагах, например, в Новгороде, в одном из гробов XIV в. (Панова, 1989, с.222-223).

Если рассматривать погребение нашего некрополя как монашеское, то следует иметь в виду, что за время существования Царевококшайского Богородице-Сергиева женского монастыря на Тихвинском кладбище было погребено 17 послушниц и 2 монахини:

Монахиня Митродора (Анастасия Никандровна Макарова)

Анастасия Никандровна Макарова родилась в 1869 (по другим данным — в 1866-м) году в городе Яранске в семье Никандра Кузьмича Макарова. Она получила домашнее образование, в 1899 году поступила в Царевококшайский Богородице-Сергиев женский монастырь, в 1906-м была облачена в рясофор, 22 июля 1912-го пострижена в монашество с именем Митродора. В годы пребывания в обители матушка несла различные послушания, среди которых было больничное (1908–1910), в клировой ведомости монастыря записано, что поведения она была хорошего. Скончалась монахиня Митродора (Макарова) 2 ноября 1912 года и была погребена 4 ноября… на царевококшайском городском кладбище. (http://ortho-hist-12.ru/index.php?page=mitrodora-makarova-monahinya).

Монахиня Анфия (Мавра Степановна Дмитриева)

Мавра Степановна Дмитриева родилась в 1857 году в деревне Княжна Царевококшайского уезда Казанской губернии в семье крестьянина Стефана Дмитриева, получила домашнее образование. С 1 февраля 1888 года она проживала при царевококшайской женской богадельне, преобразованной затем в Царевококшайский Богородице-Сергиев женский монастырь, 8 сентября 1889-го была облачена в рясофор, 9 февраля 1897-го пострижена в монашество с именем Анфия. Во время пребывания в обители матушка несла трапезное (1892, 1895, 1898), огородное (1895, 1898) послушания, с 29 января 1904-го по 20 декабря 1908 года была казначеей монастыря. В клировых ведомостях обители записано, что поведения она была хорошего. Скончалась монахиня Анфия (Дмитриева) 24 августа 1911 года и была погребена… 26 августа на царевококшайском городском кладбище. (http://ortho-hist-12.ru/index.php?page=monahinya-anfiya-dmitrieva).

Вероятно, останки кого из них мы и нашли в 2012 году.

Помимо этого в ходе археологических исследований Тихвинского некрополя было выявлено ещё несколько погребений, содержащих кирпичи или куски извести.

В погребении № 56 (кв.54) под черепом лежал кусок извести, в 205-м (кв.62) – после снятия крышки в гробу вдоль костяка (частично под ним) лежали два ряда кирпичей. Есть кирпич в погребении № 387 и 4 кирпича в погребении № 498. Погребение №139 (кв.61) выглядело как полусклеп: в головах из кирпича выложена полусфера и там нет гроба. В погребении № 455 (кв.116а, 126а) была только одна стенка из кирпича - в головах покойника.

В захоронении № 255 нами была найдена медаль «В память войны 1853-1856 годов». Она имеет диаметр 28 мм. На лицевой стороне изображены вензеля императоров Николая I и Александра II, вензеля увенчаны императорскими коронами и осенены лучами «всевидящего ока». Внизу, под вензелями, вдоль бортика медали, даты: «1853–1854–1855–1856». На оборотной стороне горизонтальная надпись в пять строк: «НА ТЯ – ГОСПОДИ – УПОВАХОМЪ, ДА – НЕ ПОСТЫДИМСЯ – ВО ВЕКИ».

Когда, 30 марта 1856 года Россия и союзные державы подписали в Париже мирный договор и Восточная (Крымская) война завершилась, Александр I отдал указание подготовить медаль «В память войны 1853-1856 гг.». Монетный двор получил заказ на 1465000 медалей, а в середине августа было приказано отправить в Москву «для раздачи в коронации, на лентах: Георгиевской 2500, на Андреевской 115000, на Владимирской 2500, всего 120000 шт. медалей» (Достойный поклонения.., 2005, с.159). В день коронации Александра II, 26 августа 1856 года, был объявлен указ о награждении медалями «В память войны 1853-1856 гг.» и состоялись первые награждения. Медаль выпускалась из светлой бронзы на Георгиевской и Андреевской лентах для военных чинов, принимавших участие в боях, из темной бронзы на Владимирской и Анненской лентах — для военных чинов, не принимавших участия в боевых действиях и не бывших на территории, объявленной на военном положении и для гражданских лиц.

Медаль эта периодически вручалась и в последующие годы, обычно в юбилеи окончания войны. В документах Царевококшайского казначейства имеются сведения о двух десятках человек, жителей уезда, отмеченных спустя сорок лет после войны той памятной медалью. Но горожане - они отнюдь не все, да часть из них получила светло-бронзовые медали участника боевых действий. А среди тех, кому вручили медаль из тёмной бронзы ( в могиле № 255 находилась именно такая) было двое подходящих для нас кандидатов: Яков Иванович Стариков из деревни Жуково, бывший унтер-офицер Варшавской полицейской стражи (га рмэ, ф. 79, оп. 1, д. 38, л. 157-157об.) и Козьма Андронович Казаринов из деревни Вараксино, унтер-офицер 3-го Санкт-Петербургского Гренадерского Короля Фридриха Вильгельма полка (Там же, л. 157-157об.). Медали им лично вручил 28 сентября 1898 года царевококшайский Воинский начальник, подполковник Карл Карлович Эверт. Оба ветерана прошли суровую армейскую службу став рекрутами в молодом возрасте: Стариков – в 17 лет в 1854 году, Казаринов – в 22 года в 1855 году (Там же, ф. 15, оп. 1, д. 2038, л. 121 об., 50 об.)

Кстати, в ходе археологических исследований мы неоднократно находили останки людей в военной форме. Конечно, их мундиры за время пребывания под землей выглядели неважно, но хорошо сохранились пуговицы, например, гренадерские, или с нумерацией полков. Сначала казалось: вот она, разгадка, совсем рядом. Но при пристальном изучении мундира из погребения № 491 – квадраты 126 и 136 оказалось, что его обладатель носил пуговицы разных полков, а не только 70- го пехотного Ряжского полка, как думалось в начале.

Наверное, куда проще определиться с солдатами-гренадерами. Ведь у них своеобразные пуговицы, с изображением бомбы с фитилем, причем известно, что это изображение на протяжении веков менялось. Да, и останков таких военных найдено немного, где-то 3-4. Упоминание об одном из них удалось найти в Метрике Воскресенского Собора: «6-го августа 1911-го года скончался, проживающий в Царевококшайске, отставной Лейб-Гвардии Гренадерского полка Иван Гаврилов Селиванов, 73-х лет отроду» (Там же, ф. 305,оп. 4, д. 2, л. 556 об.-557).

Вообще, с обладателями мундиров, как военных, так и гражданских, всё очень непросто, несмотря на кажущуюся лёгкость архивного поиска. Вот есть мундир чиновника, есть неплохо сохранившийся воротник-стойка с украшениями, манжеты и обшлага, а определить чин, что позволило бы, практически сразу назвать обладателя мундира не получается. Нет хороших описаний, как должен выглядеть мундир коллежского ассесора, скажем, или губернского секретаря.

Вот несколько примеров смерти крупных чиновников, случившиеся на рубеже 19-20 веков (по данным метрических книг Царевококшайска):

21-го мая 1896 года умер отставной штабс-капитан Петр Петров Бордзиловский», бывший в 1861-1862 гг. царевококшайским городничим, 86-и лет, «от старости» (Там же, оп. 1, д. 20, л. 113 об.-114).

6-го сентября 1906 года умер, Воинский Начальник Царевококшайскаго Уезднаго Воинскаго Управления, Подполковник, Василий Алексеев Сильванский, 51-го года, «от грудной жабы» (Там же, оп. 4, д. 1, л. 566 об.-567).

Умер 22-го сентября1907 года статский советник Александр Григорьев Георгиевский, 71 ½ й лет, «от старости» (Там же, д. 2, л. 77 об.-78).

15-го января 1908 года умер, умер Земский Начальник 1-го участка Царевококшайского уезда, Статский Советник Кирилл Иванович Яхонтов, 73-х лет, «от воспаления легких» (Там же, л. 206 об.-207).

Умер 30-го июня 1909 года отставной Титулярный Советник Василий Андрианов Новиков, 62-х лет, «от старости» (Там же, оп. 4, д. 2, л. 347 об.-348).

Конечно, весьма условно утверждать, что смерть или точнее, маска смерти может быть красива. Но все, кто участвовал в раскопках на городском Тихвинском кладбище, не могли не отметить супружескую пару в красивых нарядах, которые не смогло испортить, ни время, ни долгое пребывание под землей. Пожилой мужчина в фиолетовом фраке и его спутница в красивом ярко-зеленом платье лежали в двух плотно прилегающих друг к другу гробах. Ощущение такое, что даже после смерти – они рядом и всем хотелось узнать: кто эти люди.

Листая Метрические книги, обратили внимание на одну запись:

«Умерла 5 ноября 1907 года /погребена 7 ноября –Умершаго Личного Гражданина Секретаря Царевококшайской городской Думы Александра Петрова Головкина жена вдова Ольга Николаева 67 лет «от сужения горла» (Там же, л. 206 об.-207).

Возможно, это они.

Имя обладательницы или обладателя Виленской - Остробрамской иконы Божией Матери из могилы № 157 остается загадкой до сих пор, хотя мы очень рассчитывали на скорую разгадку этой тайны.

Остробрамская (Виленская) икона Божией Матери до сих пор является главной святыней Вильнюса.

Сохранилось несколько преданий, повествующих об истории происхождения образа. Согласно одному из них, икона была принесена из Корсуни великим князем Ольгердом и подарена первой супруге Марии. Вторая супруга великого князя, Иулиания, передала икону в Троицкуюцерковь (https://azbyka.ru/days/ikona-ostrobramskaja-vilenskaja).

Остробрамская икона имеет особое значение, как для католиков, так и для православных людей. Согласно наиболее распространенной версии этот образ был привезен в Вильно из Херсонеса князем Ольгердом. После его смерти лик был передан в Троицкую обитель. У этой иконы богатая история она часто переходила из рук в руки. Сегодня увидеть ее можно в Вильнюсской часовне над Острыми воротами. Православные верующие отмечают праздник Остробрамской иконы 26 декабря. Католики торжество проводят 14 апреля.

Остробрамская икона считается редкой, поскольку Божья Матерь изображена в одиночестве без младенца (http://womanadvice.ru/ot-chego-zashchishchaet-ostrobramskaya-ikona-bozhey-materi).

На лицевой стороне медальона изображена Остробрамская Божья матерь и надпись на французском языке: «NOTREDAMED'OSTROBRAMA». При этом у изображения Богоматери отсутствует большая серебряная вота в виде полумесяца с выгравированным текстом на польском языке: «Благодарность Тебе приношу, Матерь Бога, за выслушивание моих просьб, и прошу Тебя, Мать милосердная, сохрани меня по-прежнему, в любви и опеке Твоей Пресвятой WII1849 года» (https://ru.wikipedia.org/). Это означает, что медальон изготовлен мастером-ювелиром до 1849 года.

На другой стороне медальона надпись на польском – «PANIEZUSNAGORZESNIPISKIYWWILNIE». «Śnipiszki» (Снипишки) бывшее предместье Вильны, названное по имени богатого купца, которому великий князь литовский Витовт подарил большие участки земли за рекой Вилией. (https://ru.wikipedia.org/). Здесь располагается костёл Святого Архангела Рафаила (Arkangelo Rapolo bažnyčia) — римско-католический костёл бывшего иезуитского монастыря в Вильнюсе, памятник архитектуры позднего барокко. С упразднением ордена иезуитов (1773 год) храм и монастырь перешёл к пиарам. В 1791 году храм стал приходским. В 1792 году монастырь пиарами был продан царскому правительству, которое впоследствии устроило в нём казармы. В 1812 году при нашествии Наполеона французы использовали храм под оружейный склад, нанеся зданию значительный ущерб. До 1824 года оно пустовало, затем храм был приведён в порядок и действовал как приходской. В 1832 году царскими властями в храме был устроен склад российской армии» (https://ru.wikipedia.org/).

Наш Остробрамский медальон остается пока закрытым, но по имеющимся данным об аналогичных медальонах, внутри может находиться серебряное распятие.

Пока мы точно не знаем: кто был этот человек из могилы № 157, с ориентировкой костяка на восток: возможно, одним из ссыльных – участников Польского восстания 1863 года. А может быть, антрополог ошиблась, делая заключение, что это останки мужчины и данный костяк принадлежит единственной женщине из числа ссыльных Царевококшайска Саломеей Добровольской. Тем более, что она уроженка Вильно.

ДОБРОВОЛЬСКАЯ Саломея – «48 лет из г.Вильно. Она была арестована и выслана в Казанскую губернию по распоряжению начальника Виленской губернии за неблагонадежность в политическом отношении» (Чимаев, 1998, с.83).

А может она являлась всего лишь супругой одного из чиновников, поляка по происхождению, коих в Царевококшайске было достаточно. Для примера:

«6-го декабря 1895 года умер Титулярный Советник Павел Станиславов Ястржембский, евангелическо-реформатского вероисповедания, 37-и лет, «от разрыва сердца (га рмэ, ф. 305, оп.1, д.21, л. 330 об.-331).

«4-го января 1901 года умер, проживающий в городе Царевококшайске, титулярный советник Михаил Михайлович Дроздовский, 53-х лет, «от паралича» (Там же, оп.4, д.6. л. 584 об.-585).

«1-го января 1910 года умер, проживающий в городе Царевококшайске, отставной коллежский советник Владимир Матвеев Ясницкий, 83-х лет, «от старости» (Там же, л. 41 об.-42).

Если всё же медальон принадлежал мужчине 35-45 лет, как категорично заявила антрополог Екатерина Макарова… Но сохранилась одежда погребенного и на нем не было брюк. Разве, что это - польский католический священник – ксёндз. Как нам удалось выяснить: среди десятков ссыльных поляков, живших какое то время в Царевококшайске, было два католических священника – Адам Добкевич и Игнатий Лукашевич (Чимаев, 1998, с.83).

ДОБКЕВИЧ Адам, род. ок.1829. Находился под надзором c 28 августа 1864 г. Приговор: «за подговор учеников Ретовской приходской школы к поступлению в шайки мятежников и за прочтение в костеле возмутительного воззвания». Проживал в Царевококшайске. Получает пособие 6 руб. в месяц. Холост. 7 августа 1871 г. выбыл из-под надзора полиции (на рт, ф. 1, оп. 3, д. 1137, л. 179 об. -180; д. 2489, л. 27 об.).

ЛУКАШЕВИЧ Игнатий, род. ок.1810. Находился под надзором c 30 января 1864 г. Приговор: «за совершение молебствия и окропление мятежников Горецкой шайки Святой водою». Проживал в Царевококшайске. Получает пособие 6 руб. в месяц. Холост. (Там же, д. 1137, л. 171 об. -172).

Еще известно, что Лукашевичу на момент появления в городе было 56 лет и жил он в доме мещанина Ратманова. Если вспомнить надпись на медальоне - «… NAGORZE …» и «Горецкую шайку», которую он вдохновлял с амвона и наличие Горецкого уезда в Виленской губернии, то становится понятным: им мог бы быть Лукашевич, но возраст не сопадает. Кроме того, мы не знаем, где и когда этот ксёндз умер. Он выбыл из-под надзора полиции по предписанию от 7 августа 1871 г. (Там же, д. 1137, л. 171 об. -172). Но это не означает, что уехал.

Официально известно о смерти в Царевококшайске лишь двух ссыльных поляков – Михаила Матвеева Томашевского и Михаила Станкевича (Стецкевича), но последний, являлся уроженцем Ковенской губернии. А первый, ТОМАШЕВСКИЙ, был совсем молод и погиб в 25 лет в ноябре 1871 года, угорев в бане. Погребен 15 ноября на Тихвинском кладбище по отношению Царевококшайского Полицеского Надзирателя от 15 ноября 1871 года за № 282 (га рмэ, ф.305, оп. 2, д. 607, л. 222 об.-223).

ТОМАШЕВСКИЙ Михаил (1845-1871) участник Польского восстания. Находился под надзором в Казанской губернии c 11 августа 1870 г. Приговор: «за участие в шайке мятежников», отдан в военную службу в Сибирь. Проживал в Царевококшайске. Получает пособие 1 руб. 50 коп. в месяц. Холост. Умер в Царевококшайске 13 ноября 1871 г. (Павлов, 2004)

СТАТКЕВИЧ Михаил, род. ок.1828. Находился под надзором c 23 февраля 1868 г. Приговор: «за бытность в мятежнической шайке, лишен всех прав и сослан на жительство в Томскую губернию». Проживал в Царевококшайске. Получает пособие 1 руб. 50 коп. в месяц. Холост. Умер в Царевококшайской земской больнице 20 апреля 1876 г. (на рт, д. 2753, л. 240 об.; д. 3906, л. 64-87). Но запись о его смерти в Метрических книгах Царевококшайска за 1876 год отсутствует. Это говорит о том, что Метрики не содержат полной информации о населении города, как принято считать.

Всего же «…К концу 60-х годов в Царевококшайске под надзором полиции находились 65 участников польского восстания, а 70-80-х годах (по словам писателя А.Лугового) «человек 100 или более повстанцев…» (Тарасова, с.66). Сколько же их было на самом деле, и кто остался в Марийском крае навсегда, не знает сегодня никто.

В ходе археологических исследований было обнаружено два десятка костяков с вскрытыми черепными коробками. На первый взгляд, всё ясно: вскрытия сделаны уже после смерти людей и в период с конца XIX века, так как известно, что Метрические книги царевококшайских храмов пестрят медицинскими справками, подписанными знаменитым врачом Михаилом Дмитриевичем Агровским (работал до 1904 года), и его менее известными коллегами – Иваном Егоровичем Месяцевым, Иваном Васильевичем Репьёвым, Михаилом Фомичём Яковлевым и др.

Во-вторых, содержание справок явно указывало на то, что покойники были подвергнуты хирургическому вмешательству с целью установления причины смерти. Специальная литература указывает на широкое проведение подобных операций на территории Казанской губернии во второй половине XIX века. В общем, всё говорило о том, что все вскрытия делали у нас Агровский и К. Но когда исследовательские работы на раскопе были уже закончены, в архивных фондах казначейства обнаружился весьма любопытный документ: ядринский лекарь Капацинский просил оплатить ему дорожные расходы в связи с поездкой в деревню Русский Кукмор для «вскрытия удавившейся женки Пелагеи Андреевой и за другия таковыя же …» (га рмэ, ф. 15, оп. 1, д. 323, л. 187 об.) И произошло это в еще 1846 году. Немногим позже выяснилось, что подобный документ не один, и кроме Капацинского, который не раз наведывался в Царевококшайск и селения уезда, в наш город приезжал лекарь из Чебоксар Осип Иванов, считающий сегодня отцом основателем медицины в Чувашии.

Другой немаловажный момент: кто мог подвергнуться такой операции? Ведь даже сегодня медики не могут сделать это со всеми – родные и близкие - против. Что уж тут говорить о временах, когда практически все были верующими, а нравы патриархальными. Конечно, наверняка подлежали вскрытию все криминальные трупы. Во-вторых, больные, лежавшие в земской больнице, по причине сердечнососудистых заболеваний и умершие в ней. В-третьих, вероятно, те, кто жил по жизни одинок и не имел родни (которая может помешать вскрытию) или она была далеко.

Таких людей в царевококшайских Метриках оказалось тоже немало. Например, отставной солдат из Новоторъяльской волости Уржумского уезда деревни Сугрунера 48-летний Алексей Иванов. Приехав по каким-то своим делам в Царевококшайск, он 1-го ноября 1912 года неожиданно умер (от кровоизлияния в мозг, как установили врачи) и был похоронен на городском кладбище (Там же, ф. 305, оп. 4, д. 3, л. 74 об.-75).

Чтобы установить причину смерти земский врач Пётр Яковлевич Дегтярев, подписавший медицинскую справку, без вскрытия черепной коробки вряд ли обошёлся.

Или вот еще: Деревни Юшковой Вараксинской волости крестьянин Федор Григорьев Шамаев, 52-х лет, умер в канун нового, 1897 года. Заведующий больницей Михаил Агровский пишет 1-го января священнослужителям Царевококшайской Вознесенской церкви: «Земская больница покорнейше просит Священно-церковнослужителей предать тело земле по христианскому обряду крестьянина дер. Юшковой Вараксинской волости Федора Гргорьева Шамаева, … ,умершаго в больнице сего числа от воспаления головной мозги» (Там же, д. 4, л. 33 об.-35).

Умер 14 июля 1917 года умер запасный солдат Таврической губернии Днепровского уезда города Алешин Григорий Максимов Беляев (40 лет) (от воспаления мозга). Имеется медицинская справка врача Царевококшайской земской больницы Ивана Васильевича Репьева о вскрытии (Там же, л. 367 об.-369).

Возникает вопрос: можно ли кого то из них распознать? Думается, что можно. Для идентификации солдата Беляева нужно найти такое погребение, где есть военные пуговицы и вскрытый череп. Если такой найдётся – значит, это, вероятно, он. Потому что у умершего солдата нет обычной гражданской одежды и он, однозначно, похоронен в военной форме.

Известно, что Православная церковь осуждает людей, накладывающих на себя руки, и выступает против захоронения самоубийц рядом с обычными людьми. Работая на северной окраине Тихвинского некрополя мы столкнулись с захоронениями за церковной оградой, что наводит на мысль -это самоубийцы. Одно из таких погребений было очень хорошей сохранности, несмотря на большую влажность почвы. Что означало большую вероятность захоронения в 20-м веке. Пока нельзя сказать, что смог узнать антрополог, то есть - это мужчина или женщина. В архивных документах удалось найти упоминания о нескольких случаях суицида, два из которых нам подходят:

1-й. «Умерла 14-го марта 1913 года города Царевококшайска умершаго мещанина Василия Александрова Селиванова дочь, девица Мария Васильева 19 лет – «самоубийство в припадке истерического психоза…» (Там же, д. 3, л. 137 об.-138).

2-й. «2-го мая 1908 года был погребен, проживающий в городе Царевококшайске, уволенный в запас армии, старший писарь Федор Михайлов Полубарьев, 43-х лет, который застрелился (Там же, д. 2. л. 214 об.-215).

Кого еще можно попытаться идентифицировать? Беженцев 1-й Мировой!

Архивные документы т выявили немалое количество умерших в Царевококшайске жителей Западной Украины (Холмская и Львовская губернии), Западной Белоруссии (Гродненская губерния) и Бессарабии. Это беженцы 1-й Мировой войны – в основном, старики, дети и женщины. Проделав труднейший тысячевёрстный путь от границ Российской империи до берегов Волги и Малой Кокшаги и, оставшись, по сути, без средств к существованию, многие из них не выдержали тяжести испытаний, и нашли свой последний приют на марийской земле. Большинство из них было погребено на приходских кладбищах деревень, в которых они поселились. Остальные 45 человек, умершие, в основном, от простудных и кишечных заболеваний в царевококшайской земской больнице, похоронены в городе. Поскольку детские останки антропологи обычно не рассматривают, остаются старики женщины, которых, думается, можно опознать. Е.Макарова отметила, еще не зная о беженцах, наличие на городском кладбище костяков южнорусского типа, заметно отличающихся от наших волго-вятских. Вот лишь несколько примеров:

Холмской губернии, Белгорайского уезда, Бабицкой волости села Замка Никита Павлов Голюух (36 лет) («от чахотки») (Там же, д. 7, л. 377 об.-378).

«Умер 16 декабря 1915 года/погребен 17 декабря

Холмской губернии, Замосткаго уезда Кречничской? Волости (такой не существовало) Стараго села крестьянин Лука Романов Калнич, 85лет «от старости» (Там же, л. 377 об.-378).

«Умер 22 декабря 1915 года/погребен 23 декабря

Холмской губернии, Грубешовского уезда, Мирченской волости села Модрина крестьянин Лука Григорьев Марчук, 88 лет «от старости» (Там же, л. 378 об.-379).

«Умер 4 июня 1916 года/погребен 6 июня

Гродненской губернии, Бельского уезда, Лосинской волости деревни Васильковой крестьянин Сильвестр Фомин Николаюк, 50 лет «от чахотки» (Там же, л. 423 об.-424).

И скорбный список этот можно продолжать …

Очень может быть, что немалая их часть была поднята археологами в ходе работ на участке, где явно проглядывают захоронения начала XX века. В прочем, дальнейшие, прежде всего, антропологические исследования подтвердят, или, опровергнут это предположение.

В ходе раскопок в северо-западной части исследуемого участка мы обратили внимание на наличие в захоронениях фрагментов стеклянной и керамической посуды: всевозможных маленьких бутылочек и флаконов, рюмок, чашек и т.п. Чего в большинстве могил Тихвинского некрополя не встречалось. Несмотря на то, что данная категория погребального инвентаря составляет всего 5,5% от общего числа находок, анализ и введение в научный оборот данного источника позволит пополнить информацию о погребальной культуре, быте населения г. Царевококшайска конца к XVIII - начала XX вв. Погребальная посуда в захоронениях преимущественно (зафиксировано лишь два случая расположения у ног) располагалась в области предплечий: а как правого, так и левого… По материалу изготовления всю найденную погребальную посуду можно условно разделить на два типа: 1) стеклянная (35 предметов); 2) керамическая (30 предметов). Воробьева, Калыгина, 2013, с.280).

Руководитель археологических исследований Царевококшайского некрополя профессор МарГУ Ю.А. Зеленеев отметил, что подобное ранее ему доводилось на раскопках в Костромской области. Действительно, в 1990 году археологической экспедицией Марийского государственного университета при изучении территории церкви Рождества Богородицы на Городище в правобережье р.Волгибыло найдено погребение в правом углу гробовища которого находилась небольшая стеклянная бутылка с остатками масляной жидкости. (Зеленеев, 1991, с.1)

Впрочем, подобное не удивительно! Из работ этнологов известно, что немалая часть русского населения, проживающего в Марий Эл, происходит с Костромской земли. Архивные исследования это подтверждают. Полученные антропологами данные также не противоречат архивным документам (Макарова, Харламова, 2013, с.84). Да и выводы современных специалистов, изучающих русский фольклор, это подтверждают.Основную массу пришлых русских крестьян составили также выходцы из Суздальского, Галицкого, Хлыновского (Вятского) и других уездов.

Кроме того, выявился интересный факт: в первой половине и середине XIX века в Царевококшайске и окрестностях появилось много работных людей, преимущественно крепостных крестьян с Костромской, Владимирской и Ярославской губерний. Это помещики отправляли их зарабатывать деньги. Кто-то потом остался здесь навсегда:

«Умер 16 ноября 1843 года / погребен 20 ноября 1843 года

Костромской округи ГГ. Майковых деревни Горок крестьянин Иван Николаев 17 лет от головной боли (га рмэ, ф.126. оп.1 д.9. л138 об.-139).

(Умер 9 августа 1843 года / погребен 10 августа 1843 года

Костромской округи Ветлужскаго Уезда Вотчины Г-на Николая Алексеева Мельгунова Крестьянин деревни Офимьиной Василий Емельянов 58 лет от горячки.

Воскресенского собора Иерей Иоанн Спаский с Пономарем Иоанном Яковлевым на приходском кладбище № 67» (Там же, ф.126. оп.1 д.9. л134 об.-135).

«Умер 24 ноября 1867 года / погребен 26 ноября

Костромской губернии Макарьевского уезда деревни Макаровой крестьянин Евграф Степанов, 28 лет, простудною горячкою» и похоронен Тихвинском кладбище (Там же, ф. 39, оп. 1, д. 17, л. 180 об.-181).

Расчеты, выполненные по данным А.П. Орлова (Опись городских поселений Казанской губернии. – Казань, 1885), показывают, что уровень рождаемости в городах края был примерно на 10 промилле ниже, в чем в среднем по Европейской России. А смертность с значительно превышала средние показатели … В результате чего население должно было бы сокращаться. Но сокращению препятствовал небольшой, но, видимо, достаточно стабильный приток мигрантов (Зорин,1992, с.125).

Они вполне могли принести этот погребальный обычай использования посуды на марийскую землю.

Но, на самом деле, его истоки намного древнее и имеют куда более широкое распространение, чем принято считать. Ещё в средневековье отмечены находки… стеклянных сосудов, правда, крайне редкие. Так, один из них зафиксирован при изучении Успенского собора в Галиче в деревянном гробу в головах погребенного под полом западного притвора XII в. Другой случай отмечен в Белгороде, где рядом с саркофагом одного из белгородских епископов XII в. также был найден стеклянный сосудик с ручкой. Указанные находки сосредоточены в Киевской земле.

Интересно, что в XIV в. значительно сужается область распространения погребений с сосудами в них — в основном это район Москвы и Подмосковья, Новгород. (Панова, 2004, с.156-157).

Впервые в Москве глиняные поливные чашечки обнаружили в двух погребениях XIV в. из церкви Спаса на Бору и этот обычай прослеживается по данным кремлевских некрополей вплоть до второй половины XVII в. Со временем меняется только характер этих сосудов. В XIV— XV вв. в погребения ставили простые глиняные поливные чашечки. В первой половине XVI в. в захоронениях появляются сосуды из других материалов (стекло, металл) (Панова, 1989, с.232).

В XVI в. ритуальные сосуды зафиксированы только в погребениях на территории Москвы. Единственное исключение — захоронение в Спасо-Преображенском монастыре Новгорода- Северского. И только в XVII в., кроме Москвы, сосуды использовались в некрополях Суздаля, Рязани и других центров. Также широка территория распространения захоронений с сосудами в XVIII в., встречаются они и в XIX столетии. Иногда сосуды помещали не в погребальное сооружение, а в заполнение могильной ямы, на крышке гроба или чуть выше него, под намогильными плитами. В гробу ритуальные сосуды помещали как в головной части, так и возле плеч, у пояса, у колен и в ногах погребаемых. Иногда отмечаются два сосуда в захоронении.

Толкования этой детали обряда нет ни в церковной, ни в научной литературе. Все объяснения опираются на сведения, сохранившиеся в ответах митрополита Киприана (в списках XVI в.) игумену Афанасию по вопросам о правилах погребения священнослужителей. Как явствует из ответов Киприана, сосуды применялись в ритуале отпевания покойника в церкви. Тело после отпевания крестообразно поливали (или обрызгивали) елеем, а остатки жидкости помещали в гроб в небольшом сосуде. Причем рекомендовалось помещать сосуд в ножной части гроба. Применение этой детали обряда отмечают и другие источники. Так, сосуд с маслом упомянут в «Чине, како подобает погребати братию», сохранившемся в рукописном сборнике Троице-Сергиевой лавры конца XV в.: «...поп же взем в сосуде масло, взлиет врху телесе. творяи. три кресты на лици на персех. и на колену, поя аллилуйя». (Панова, 2004, с.157)

Трудно объяснить, чем руководствовались люди, в нашем случае ставившие в гроб чашки, флаконы, стопки, рюмки, кружки и другие виды посуды, но в них помещали оставшийся после соборования елей. (Панова, 1989, с.232).

Некоторые исследователи (Овчинникова, 2007, с.279),объясняют это традицией, связанной с пережиточными языческими представлениями, достаточно долго бытовавшими у коренных народов Поволжья. Учитывая выше изложенное, с этим вряд ли можно согласиться. Хотя отголоски язычества, некогда господствовавшего по всей Европе, здесь, в Царевококшайском некрополе, безусловно, присутствуют. Речь идет о погребении № 18 (кв.10) и № 547 (кв. 148, 158). Датировать их сложно, так как сохранность скелетов плохая. Ясно одно: они из нижнего яруса погребений, количество которых достигало 3-4-х, лежащих друг на друге. В 18-м погребении кроме костных останков находились 5 крупных кусков глиняного горшка, размещенных на протяжении всего скелета, и в районе черепной коробки зольное пятно диаметром 25 см с вкраплениями из мелких угольков. Погребение № 547 интересно тем, что содержит внутри могильной ямы, на уровне костей скелета, аккуратно разрубленную вдоль, кость домашнего животного, по-видимому, свиньи. А погребальный инвентарь представлен фрагментом поливного изразца (инв. № 873).

В ходе раскопок 2012 года были обнаружены не только останки людей, но и фрагменты разрушенных в советское время памятников. На одном из них удалось прочитать текст, из которого явствует, что сей камень лежал на могиле мещанки Марьи Степановой Антоновой. Как оказалось, первого человека, который решил открыть в Царевококшайске гостиницу. Вот, где находилась её могила уже установить невозможно.

Уроженка Яранска, Мария Степановна по мужу Антонова, в начале июня 1867 года обратилась в Царевококшайскую городскую думу с прошением: «Желаю я в городе Царевококшайске с 1 Июля сего1867 года открыть гостиницу с платою в доход города за каждую половину года по 5 рублей …» (га рмэ, ф. 166, оп. 1, д. 130, л. 4).

Депутаты не возражали: «19 июня дня 1867 года, мы ниже подписавшиеся купцы и мещане города Царевококшайска выслушав поданное прошение в Царевококшайскую Городскую Думу … Постановили: Открытие гостиницы в городе Царевококшайске разрешить с тем чтобы Антонова обязывалась платить в пользу города акцыза попятнадцати рублей в год … (а 10 как хотела Марья Степановна - прим. Авт.) (Там же, л. 4).

Эти условия Антонова приняла. В августе месяце она предъявила в Царевококшайске, выданный ей яранским городским головой Елизаровым аттестат, в котором говорилось, что «… Яранская Мещанская жена Марья Степанова Антонова под судом не бывала, поведения хорошаго и ни в каких предосудительныхпоступках незамечена» (Там же, л. 7).

Тем не менее, бумажная волокита продолжалась и в том, 1867, году гостиницу в городе ей открыть не удалось (Там же, л. 8-9).

P.S.

После архивных исследований городском некрополя, у нас возникла мысль в отношении и других кладбищ, на которых нам довелось поработать ранее. Они, конечно, намного старше Тихвинского и на них трудно кого – либо «зацепить». И тем не менее.

В свое время, в 2010 году, известный российский антрополог Л.Т. .Яблонский, изучив останки, погребенных на царевококшайском Входо-Иерусалимском кладбище людей, в шутку сказал, что здесь нет русских, зато есть череп как у калмыка. Так, нашелся у нас в Метриках и калмык, привезенный купцом Пчелиным. Вопрос только в том: один ли он такой был?!

Источники

1. га рмэ, ф. 15, оп. 1, д. 323, л. 187 об., д. 2038, л. 121 об., 50 об.; ф. 39, оп. 1, д. 17, л. 180 об.-181; ф. 79, оп. 1, д. 38, л. 157-157об.; ф.126. оп.1 д.9. л.134 об.-135, 138 об.-139; ф.166. оп. 1, д. 130, л. 4,7-9; ф. 305, оп. 1, д. 20, л. 113 об.-114, д.21, л. 330 об.-331.; оп. 2, д. 607, л. 222 об.-223; оп.4, д. 1, л. 225 об.-226, 566 об.-567, д. 2, л. 77 об.-78, 206 об.-207, 214 об.-215, 337 об.-338, 341 об.-342, 347 об.-348, 556 об.-557; д. 3, л. 74 об.-75, 137 об.-138; 377 об.-379, 423 об.-424; д. 4, л. 33 об.-35, 367 об.-369; д.6, л. 41 об.-42, 374 об.-375, 409 об.-410, 584 об.-585; ф. Р.-1061, оп. 1, д. 3, л. 70; ф. Р.-958, оп. 1, д. 17, л. 40 об.

2. на рт, ф. 1, оп. 3, д. 1137, л. 171 об. -172, 179 об. -180; д. 2489, л. 27 об., д. 2753, л. 240 об.; д. 3906, л. 64-87.

Литература

1. Воробьева Е.Е., Калыгина Ж.С. Погребальная посуда Тихвинского некрополя г.Царевококшайска: предварительные итоги изучения // Поволжская археология. 2013. - № 2. - С.279-290.

2. Достойный поклонения: Восточная (Крымская) война 1853-1856 годов: первая героическая оборона Севастополя. Сост. В.В. Крестьянников, Севастополь: Арт-Политика, 2005. - 256 с.

3. Зеленеев Ю.А. Отчет «Об археологических исследованиях в Ипатьевском монастыре. 1995 год. Йошкар-Ола, 14 с., 29 илл.

4. Зеленеев Ю.А. Отчет Костромского отряда Средневековой археологической экспедиции Марийского государственного университета в г.Костроме летом 1990 года» (июле-августе) 1991 год. Йошкар-Ола, 34 с., 92 илл.

5. Зорин А.Н. Города и посады дореволюционного Поволжья. Казань: Издательство Казанского Университета, 2001. - 704 с.

6. Зорин А.Н. Горожане Среднего Поволжья во второй половине XVI – начале XX в.: Историко-этнографический очерк. – Казань: Издательство Казанского университета. 1992. -253 с.

7. Каменецкий И.С. Один из факторов искажения погребального обряда // Погребальный обряд. Реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. Сб.ст. – М. «Восточная литература» РАН, 1999. - С.137-146.

8. Макаров Н.А. Каменные подушки в погребениях древнерусских городских некрополей // Советская археология. 1981. - № 2. - С. 111-116

9. Макарова Е.М., Харламова Н.В. Население Царевококшайска (Йошкар-Олы) конца XVI - середины XVIII вв. по данным антропологии (предварительные результаты исследования). / Интеграция археологических и этнографических исследований: сборник научных трудов в 2 т. / гл. ред. Н.А. Томилов, отв. Ред. Д. Дж. Андерсон, М. А. Корусенко, С.С. Тихонов, А.В. Харинский – Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2013. – Т.2 310 с.

10. Павлов В.А. Польская политическая ссылка в Казанской губернии во второй половине XIX века: Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 : Чебоксары, 2004 131 c.

11. Овчинникова Н.В. Изучение погребальной культуры второй половины XVIII - начала XX веков по материалам некрополей Самарской губернии // XVII Уральское археологическое совещание. Материалы научной конференции. Екатеренбург, 19-22 ноября 2007 г. - Екатеренбург; Сургут, 2007, с. 276-280.

12. Панова Т.Д. Погребальные комплексы на территории Московского Кремля // Советская Археология 1989. № 1. - С. 219-234.

13. Панова Т.Д. Средневековый погребальный обряд по материалам некрополя Архангельского собора Московского кремля // Советская археология. 1987. № 4. - С. 110-122.

14. Панова Т.Д. Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси XI-XVI веков. М.: Радоница,2004. - 180с.

15. Соколов А.В. Забытый некрополь // Йошкар-Ола. № 22. 7.06.2011.

16. Тарасова В.М. Из истории развития общественно-политической жизни Царевококшайска в XIX веке // Из истории города Царевококшайска. – Йошкар-Ола. С.66.

17. Чимаев А.Н. Участники польского восстания 1863-1864 гг. в Царевококшайске // Марийский археографический вестник. 1998. № 8. - С.83.

18. ВИКИПЕДИЯ / URL: https://ru.wikipedia.org/ (дата обращения: 14.12.2017).

19. Православный церковный календарь / URL: https://azbyka.ru/days/ikona-ostrobramskaja-vilenskaja (дата обращения: 19.05.2017).

20. Про похороны мух и не только, обрядовая о дежда, похороны / URL: http://www.liveinternet.ru/users/5057605/post328951257(дата обращения: 12.12.2017).

21. Розова. И.И. Похоронный обряд Белозерского района Вологодской области // Историко-литературный альманах «Белозерье» Вып.1. 1994 год / URL: https://www.booksite.ru/fulltext/1be/loz/erye/14.htm (дата обращения: 12.12.2017).

22. Русская православная церковь. Московский патриархат. Йошкар-Олинская и Марийская Епархия. Комиссия по канонизации / URL: http://ortho-hist-12.ru/index.php?page=mitrodora-makarova-monahinya (дата обращения: 18.12.2017).

23. Русская православная церковь. Московский патриархат. Йошкар-Олинская и Марийская Епархия. Комиссия по канонизации / URL: http://ortho-hist-12.ru/index.php?page=monahinya-anfiya-dmitrieva (дата обращения: 18.12.2017).

24. Смирнов В.И. Народные похороны и причитания в Костромском крае. // Второй этнографический сборник Костромского научного общества по изучению местного края. Вып.XV. - Кострома. 1920. С.30-31; Похоронные обряды на Руси / URL: https://www.culture.ru/materials/142700/pokhoronnye-obryady-na-rusi (дата обращения: 12.12.2017).

25. Униатской греко-католической церкви (Сборник решений недоуменных вопросов из пастырской практики / URL: https://azbyka.rU/sbomik-reshenii-nedoumennyx-voprosov#t36 (дата обращения: 13.12.2017)

26. Woman advice. ru / URL: http://womanadvice.ru/ot-chego-zashchishchaet-ostrobramskaya-ikona-bozhey-materi (датаобращения: 19.05.2017).

Иллюстрации

1. Археолог за работой

2. Медальон из Вильно

3. Чиновник Лесного ведомства

4. Погребение монахини

5. Могила с погребальной посудой

6. Свидетельство трепанации

7. Табличка на Братской могиле

Информация об авторе:

Соколов Александр Владимирович, заведующий археологическим музеем, Центр археолого-этнологических исследований МарГУ (г. Йошкар-Ола Российская Федерация); Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

TIKHVIN NECROPOLIS OF TSAREVOKOKSHAISK (THE END XVIII – FIRST THIRD XX CENTURIES). EXPERIENCE OF IDENTIFYING BURIALS

A.V. Sokolov

The article is devoted to the study of the Tikhvin necropolis of the city of Tsarevokokshaisk, now Yoshkar-Ola of the Mari El Republic. It dates from the end of XVIII – first third XX centuries In the course of archaeological study of the necropolis has revealed a large variety of forms of funerary rite and received a significant number of artifacts such as funerary ware, pectoral crosses, icons, medallions, coins, various plants, etc. It is of great interest for the study of funerary culture in General, origin of the population of the city of Tsarevokokshaisk, and also allows you to identify the buried.

Keywords: the Republic of Mari El, archeology, ethnology, the Tikhvin necropolis, the city of Tsarevokokshaisk, the end of XVIIIth - first third of XXth centuries, ritual objects, the funeraty rite, the identification of the burials, parish registers.

SOURCES

1. ga rmeh, f. 15, op. 1, d. 323, l. 187 ob., d. 2038, l. 121 ob., 50 ob.; f. 39, op. 1, d. 17, l. 180 ob.-181; f. 79, op. 1, d. 38, l. 157-157ob.; f.126. op.1 d.9. l.134 ob.-135, 138 ob.-139; f.166. op. 1, d. 130, l. 4,7-9; f. 305, op. 1, d. 20, l. 113 ob.-114, d.21, l. 330 ob.-331.; op. 2, d. 607, l. 222 ob.-223; op.4, d. 1, l. 225 ob.-226, 566 ob.-567, d. 2, l. 77 ob.-78, 206 ob.-207, 214 ob.-215, 337 ob.-338, 341 ob.-342, 347 ob.-348, 556 ob.-557; d. 3, l. 74 ob.-75, 137 ob.-138; 377 ob.-379, 423 ob.-424; d. 4, l. 33 ob.-35, 367 ob.-369; d.6, l. 41 ob.-42, 374 ob.-375, 409 ob.-410, 584 ob.-585; f. R.-1061, op. 1, d. 3, l. 70; f. R.-958, op. 1, d. 17, l. 40 ob.

2. na rt, f. 1, op. 3, d. 1137, l. 171 ob. -172, 179 ob. -180; d. 2489, l. 27 ob., d. 2753, l. 240 ob.; d. 3906, l. 64-87.

REFERENCES

1. Vorob'eva E.E., Kalygina ZH.S. Pogrebal'naya posuda Tihvinskogo nekropolya g.Carevokokshajska: predvaritel'nye itogi izucheniya [Funerary ware of the Tikhvin necropolis of the city of Tsarevokokshaisk: preliminary results of the study of Volga region archaeology.] 2013. - No. 2. - P. 279-290

2. Dostojnyj pokloneniya: Vostochnaya (Krymskaya) vojna 1853-1856 godov: pervaya geroicheskaya oborona Sevastopolya [Worthy of worship: Eastern (Crimean) war 1853-1856: the first heroic defense of Sevastopol]. Comp. V. V. Krestyannikov, Sebastopol: Art Policy, 2005. - 256 p.

3. Zeleneev YU.A. Otchet «Ob arheologicheskih issledovaniyah v Ipat'evskom monastyre [The report, "archaeological research in the Ipatiev monastery]. 1995. Yoshkar-Ola, 14 p., 29 Fig.

4. Zeleneev YU.A. Otchet Kostromskogo otryada Srednevekovoj arheologicheskoj ehkspedicii Marijskogo gosudarstvennogo universiteta v g.Kostrome letom 1990 goda» (iyule-avguste) 1991 god [Report of the Kostroma Medieval detachment of the archaeological expedition of the Mari state University in Kostroma in the summer of 1990," (July-August) 1991]. Yoshkar-Ola, 34 p., 92 Fig.

5. Zorin A.N. Goroda i posady dorevolyucionnogo Povolzh'ya [Cities and suburbs of the pre-revolutionary Volga region]. Kazan: Kazan University Publishing House, 2001. - 704 p.

6. Zorin A.N. Gorozhane Srednego Povolzh'ya vo vtoroj polovine XVI – nachale XX v.: Istoriko-ehtnograficheskij ocherk [Citizens of the Middle Volga in the second half of XVI – beginning of XX century: a Historical-ethnographic essay]. – Kazan: Kazan University Publishing house. 1992. -253 p.

7. Kameneckij I.S. Odin iz faktorov iskazheniya pogrebal'nogo obryada // Pogrebal'nyj obryad. Rekonstrukciya i interpretaciya drevnih ideologicheskih predstavlenij. Sb.st. [One of the factors of distortions of the funeral rite // the Funeral ceremony. Reconstruction and interpretation of ancient ideological views. SB.St.] – M. "Eastern literature" RAS, 1999. - P. 137-146.

8. Makarov N.A. Kamennye podushki v pogrebeniyah drevnerusskih gorodskih nekropolej [Stone pillow in the tombs of the ancient city's necropolis] Soviet archeology. 1981. - No. 2. - P. 111-116.

9. Makarova E.M., Harlamova N.V. Naselenie Carevokokshajska (Joshkar-Oly) konca XVI - serediny XVIII vv. po dannym antropologii (predvaritel'nye rezul'taty issledovaniya) [The population of Tsarevokokshaisk (Yoshkar-Ola) end of XVI - the middle of XVIII century according to anthropology (preliminary results). / Integration of archaeological and ethnographical researches: collection of scientific works in 2 vol N.. Tomilov, resp. Ed. DJ. Anderson, M. A., korusenko, S.S. Tikhonov, A. V. Kharinskii] – Irkutsk: publishing house of ISTU, 2013. – Vol. 2 p. 310.

10. Pavlov V.A. Pol'skaya politicheskaya ssylka v Kazanskoj gubernii vo vtoroj polovine XIX veka: [Polish political exile in the Kazan province in the second half of the XIX century: Dis. kand. ist. Sciences: 07.00.02] : Cheboksary, 2004 131 p.

11. Ovchinnikova N.V. Izuchenie pogrebal'noj kul'tury vtoroj poloviny XVIII - nachala XX vekov po materialam nekropolej Samarskoj gubernii [The study of funerary culture in the second half of the XVIII - beginning of XX century on the materials of the cemeteries in the Samara region // the XVII Ural archaeological meeting. Materials of scientific conference. Ekaterinburg, November 19-22, 2007] - Yekaterinburg; Surgut, 2007, pp. 276-280.

12. Panova T.D. Pogrebal'nye kompleksy na territorii Moskovskogo Kremlya [The funerary complexes on the territory of the Moscow Kremlin] Soviet Archaeology in 1989. No. 1. - P. 219-234.

13. Panova T.D. Srednevekovyj pogrebal'nyj obryad po materialam nekropolya Arhangel'skogo sobora Moskovskogo kremlya [Medieval funeral rites according to the materials of the necropolis of the Archangel Cathedral of the Moscow Kremlin] the Soviet archeology. 1987. No. 4. - Pp. 110-122.

14. Panova T.D. Carstvo smerti. Pogrebal'nyj obryad srednevekovoj Rusi XI-XVI vekov [The Kingdom of death. The funeral ceremony of medieval Russia of the XI-XVI centuries]. M.: Radonitsa,2004. – 180 p.

15. Sokolov A.V. Zabytyj nekropol' [Forgotten necropolis] Yoshkar-Ola. No. 22. 7.06.2011.

16. Tarasova V.M. Iz istorii razvitiya obshchestvenno-politicheskoj zhizni Carevokokshajska v XIX veke [From the history of socio-political life of Tsarevokokshaisk in the XIX century] history of the city of Tsarevokokshaisk. – Yoshkar-Ola. P. 66.

17. CHimaev A.N. Uchastniki pol'skogo vosstaniya 1863-1864 gg. v Carevokokshajske [The participants of the Polish uprising of 1863-1864 in the Tsarevokokshaisk] Mari archaeological Bulletin. 1998. No. 8. - P. 83.

18. VIKIPEDIYA / WIKIPEDIA / URL: https://ru.wikipedia.org/ (accessed: 14.12.2017).

19. Pravoslavnyj cerkovnyj kalendar' / Orthodox Church calendar / URL: https://azbyka.ru/days/ikona-ostrobramskaja-vilenskaja (date accessed: 19.05.2017).

20. Pro pohorony muh i ne tol'ko, obryadovaya o dezhda, pohorony / About the funeral of the flies and not only, ritual of hope, funerals / URL: http://www.liveinternet.ru/users/5057605/post328951257(date accessed: 12.12.2017).

21. Rozova. I.I. Pohoronnyj obryad Belozerskogo rajona Vologodskoj oblasti [Funeral rites of Belozersky district, Vologda region] history of the literary almanac "belozer'e" Vol.1. 1994 / URL: https://www.booksite.ru/fulltext/1be/loz/erye/14.htm (date accessed: 12.12.2017).

22. Russkaya pravoslavnaya cerkov'. Moskovskij patriarhat. Joshkar-Olinskaya i Marijskaya Eparhiya. Komissiya po kanonizacii / The Russian Orthodox Church. Moscow Patriarchate. The Yoshkar-Ola and Mari Diocese. Commission on canonization / URL: http://ortho-hist-12.ru/index.php?page=mitrodora-makarova-monahinya (date accessed: 18.12.2017).

23. Russkaya pravoslavnaya cerkov'. Moskovskij patriarhat. Joshkar-Olinskaya i Marijskaya Eparhiya. Komissiya po kanonizacii / The Russian Orthodox Church. Moscow Patriarchate. The Yoshkar-Ola and Mari Diocese. Commission on canonization / URL: http://ortho-hist-12.ru/index.php?page=monahinya-anfiya-dmitrieva (date accessed: 18.12.2017).

24. Smirnov V.I. Narodnye pohorony i prichitaniya v Kostromskom krae [People's funeral and laments in Kostroma region. // Second ethnographic collection of the Kostroma scientific society for the study of the local region. Vol.XV.] - Kostroma. 1920. P. 30-31; Funeral rites in Russia / URL: https://www.culture.ru/materials/142700/pokhoronnye-obryady-na-rusi (date accessed: 12.12.2017).

25. Uniatskoj greko-katolicheskoj cerkvi (Sbornik reshenij nedoumennyh voprosov iz pastyrskoj praktiki / Uniate Greek Catholic Church (Compendium of decisions questions of pastoral practice / URL: https://azbyka.rU/sbomik-reshenii-nedoumennyx-voprosov#t36 (date accessed: 13.12.2017)

26. Woman advice. EN / URL: http://womanadvice.ru/ot-chego-zashchishchaet-ostrobramskaya-ikona-bozhey-materi (date accessed: 19.05.2017).

ILLUSTRATION

1. The archaeologist at work

2. Medallion of Vilna

3. The official Forest Department

4. Burial of the nuns

5. Tomb with funerary crockery

6. Evidence of trepanation

7. A sign on a mass grave

Information about the author:

Sokolov Alexander Vladimirovich, head of the archaeological Museum, the Center of archeological and ethnological researches of Mari state University (Yoshkar-Ola, Russian Federation); Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.