ТЮФЯЕВ Кирилл Яковлевич (1777 год,г.Тобольск – 1845 год, Казанская губ.).

Видный государственный и военный деятель, действительный статский советник, вятский губернатор (1834-1837 гг.), кавказский вице-губернатор (1817-1819 гг.), пензенский вице-губернатор (1819-1823 гг.), пермский губернатор (1824-1830 гг.), минский губернатор (1831 год), тверской губернатор (май 1831 года - июнь 1834 года). Участник Отечественной войны 1812 года.

Кирилл Яковлевич был личностью незаурядной, а его путь к высоким административным должностям из самых низов в своем роде уникален. Происходивший «из военного звания», детства вынужденный своими руками зарабатывать на хлеб насущный, он с ватагой бродячих комедиантов пересек Россию с востока на запад, добрался до Польши, но там его, беспаспортного, арестовали и по этапу вернули на родину в Сибирь. Учиться ему пришлось лишь в Тобольском главном народном училище, которое давало начальное образование. Службу он начал 14 февраля 1795 года копиистом в Тобольском городском магистрате, и только через пять лет (31 декабря 1800 года) ему был присвоен чин коллежского регистратора - самый низший в Табели о рангах - четырнадцатый. ТЮФЯЕВ был принят в штат губернского правления управляющим делами Тобольского губернатора.

В марте 1802 года ТЮФЯЕВ был принят на службу в Гродненское губернское правление. Там, уже в чине коллежского асессора, он получил свой первый орден - Святого Владимира 4-й степени.

29 марта 1812 года Кирилл Яковлевич был откомандирован во 2-ю Западную армию к генерал-интенданту С.Н. Ланскому и, находясь при нем директором канцелярии, по представлению главнокомандующего князя М.И. Голенищева-Кутузова Смоленского награжден орденом Святой Анны 2-й степени. Его исполнительность и честность привлекли к нему внимание всесильного графа А.А. Аракчеева. ТЮФЯЕВ сопровождал своего нового покровителя в занятый союзными войсками Париж. После непродолжительной службы директором канцелярии генерал-губернатора Царства Польского Ланского, по протекции Аракчеева был произведен в надворные, а затем коллежские советники, награжден годовым жалованьем (2,5 тысячи рублей серебром) и в августе 1817 года переведен вице-губернатором в Кавказскую губернию.

Служебное поприще ТЮФЯЕВА и дальше складывалось как нельзя лучше. 5 марта 1819 года он уже пензенский вице-губернатор и кавалер ордена Святого Владимира 3-й степени, а 28 марта 1824 года Кирилл Яковлевич в чине действительного статского советника переводится в г. Пермь гражданским губернатором. Это была третья встреча К. Я. ТЮФЯЕВА с городом. Первые две, короткие, состоялись в юности: одна - этапом из Польши, другая - с царским ревизором по дороге в Петербург.

Свое губернаторство Кирилл Яковлевич начал с подготовки к приезду в Пермь Александра I. Встречал императора ТЮФЯЕВ 30 сентября 1824 года на загородном бульваре у специально построенной ротонды, что в наши дни украшает детский парк.

Страстное желание пермского правителя понравиться императору пошло на пользу губернскому городу, который преобразился на глазах: были очищены улицы, казенные и частные здания обновлены с фасада и покрашены, появились тротуары, поставлены столбы с фонарями для ночного освещения улиц и полицейские будки, на заставах Казанского и Сибирского трактов выросли обелиски с царскими орлами.

С приездом Александра I связана история постройки и ныне действующей Александровской больницы, ставшей своеобразным памятником губернаторству ТЮФЯЕВУ в Перми. Император знал о городской больнице, построенной К. Ф. Модерахом, а о знаменитом пермском враче Ф. Х. Грале не просто был наслышан, но и защитил его от преследований петербургских чиновников из медицинской коллегии. Но ТЮФЯЕВ не рассчитывал, что Александр захочет поглядеть на гралевскую больницу (ныне на этом месте расположена городская тюрьма), и не обратил при подготовке к встрече императора на нее внимания. Александр I пожелал в ходе знакомства с заведениями приказа общественного призрения осмотреть и гралевскую больницу. После осмотра ее император сделал пермскому губернатору весьма едкое замечание: «Не мешало бы позаботиться о приведении заведений Приказа в лучший вид, а то они у вас настоящие руины, хотя и содержатся в примерном порядке». Подобное неудовольствие царствующей особы могло стоить ТЮФЯЕВУ его места, но Кирилл Яковлевич не растерялся, тут же заверив императора, что он построит новую каменную больницу, а потому просит у государя разрешение назвать будущую церковь при будущей больнице именем Александра Невского, на что и получил высочайшее согласие.

Предприимчивость ТЮФЯЕВА получила высокую оценку в Петербурге, его ставили в пример другим губернаторам, что, естественно, окрылило Кирилла Яковлевича, и он с великим энтузиазмом занялся устройством больниц в уездных городах - Шадринске и Осе. В этом ему помогали купцы губернии, которые занимались благотворительной деятельностью. Строительная деятельность ТЮФЯЕВА в самой Перми не ограничилась Александровской больницей, по его инициативе были построены пожарная каланча и гауптвахта, казарма для военных кантонистов, два деревянных корпуса лавок Черного рынка, а также обелиски Сибирской и Казанской застав.

В пермском обществе административная деятельность Кирилла Яковлевича вызывала не одни одобрения. Против губернатора был направлен целый цикл сатирических стихов и эпиграмм Василия Феонова, учителя гимназии и поэта. В глазах Феонова Кирилл Яковлевич был правителем сумасбродным, действовавшим не столько по закону, сколько по личному произволу, отменным лицемером и большим охотником до хорошеньких женщин. Этот образ, написанный насмешливым пером, надолго закрепился за ТЮФЯЕВЫМ. В 1835 году его уже давно не было в Перми (с 1831 года он губернаторствовал в Твери, а затем в апреле 1834 года был переведен в Вятку), но А.И.Герцен, оказавшись там в ссылке, еще много слышал о нем преимущественно дурного. Неудивительно, что с первой же встречи в Вятке Кирилл Яковлевич не полюбился ему напрочь. В «Былом и думах» он к нему беспощаден.

Это был, по словам Герцена, «восточный сатрап», «настоящий царский слуга», в котором «византийское рабство необыкновенно хорошо соединялось с канцелярским порядком». На поверхностный взгляд, ТЮФЯЕВ добился своего: «Все трепетало его, все вставало перед ним, все поило его, все давало ему обеды, все глядело в глаза...» Но Герцен заметил, что те же чиновники, снимавшие перед «его превосходительством» шляпу, пламенели тайной местью к нему и крали больше, чем когда-нибудь. Они ликовали, когда летом 1837 года после посещения Вятки наследником престола - будущим императором Александром Вторым - цесаревичем Александром Николаевичем ТЮФЯЕВ был свергнут со своей высоты «без всяких разговоров» в связи с жалобой, поданной ему вятчанами.

Тем не менее, герценовская его оценка, во многом справедливая, в значительной степени все же субъективна. В Вятке Герцен находился «в каком-то отупении всех способностей», был угнетен и подавлен, все видел в черном цвете. На губернатора со своего аристократического высока он смотрел как на плебея и недоучку «без высших притязаний», которому власть «досталась трудовой копейкой». Поэтому, мимоходом сказав о формальной честности Кирилла Яковлевича, о том, что «он не брал взяток», во все беспокойно вмешивался и был вечно занят, Герцен ни словом не обмолвился о том, что при всех своих недостатках ТЮФЯЕВ был щедро награжден природой организаторским талантом, сметкой, способностью не теряться в сложных ситуациях, что неутомимо и упорно старался благоустроить Вятку и в этом преуспел.

При нем в губернском центре были разбиты городской сад, названный по предложению ТЮФЯЕВА Александровским, и загородная роща, проложены по улицам тротуары, отремонтированы ветхие здания и учрежден цех трубочистов. Ему вятчане обязаны и знаменитой оградой Александровского сада, выполненной по проекту А.Л. Витберга. Министр внутренних дел отверг сначала этот проект. По той причине, что в провинции, мол, невозможно сыскать мастеров, способных «привести в действие» замысел архитектора. Он порекомендовал строить типовую ограду по одному из готовых образцов. «Построение ограды, - ответил министру Кирилл Яковлевич, - будет производиться под руководством и наблюдением Витберга, и в искусных мастерах недостатка я не встречу». Его решительность сломила сопротивление верхов, и витберговский проект все же был одобрен, но с одним замечанием - возводить ограду без каменных столбов. Великолепная решетка была отлита на Белохолуницком заводе и поставлена нижегородским мастером И.П. Смирновым.

Кирилл Яковлевич принял энергичные меры к снижению уровня преступности в губернии, разрешив мирским обществам «отдавать распутных и порочных людей по приговорам в рекруты или ссылать на поселение». В годы его правления, наконец, была организована выставка естественных и искусственных богатств Вятского края, к подготовке которой привлекался А.И. Герцен, и состоялось открытие губернского статистического комитета.

Истинный облик Кирилла Яковлевича гораздо точнее, чем Герцен, разгадал пермский летописец Ф.А. Прядильщиков. Он писал: «Тюфяев, должно сказать, при малом росте был, однако, головою выше всех современных ему деловых людей Перми, обладал замечательною способностью привлекать к себе каждого, до кого имел надобность; стремясь вдаль по служебной стезе, он явно пренебрегал выгодами от казнокрадства и взяточничества, которыми нередко марали себя провинциальные воеводы... Касательно упреков в самовластии, оно проявлялось лишь тогда, когда Тюфяеву приходила охота строить что-либо, в похвалу себе, на счет казны или граждан: при таком случае закон устранялся, как досадная помеха, вопль частных лиц ставился ни во что».

Стремление «вдаль по служебной стезе» во что бы то ни стало действительно не раз подстрекало Кирилла Яковлевича на самочинство. Осуществление своей мечты о сенаторском кресле он связывал с приездом в Вятку в мае 1837 года великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II) и потому-то, вспоминает Герцен, предпринимал «свирепые меры для вящего удовольствия «его высочества». Так, ТЮФЯЕВ приказал городничим, через чьи города предстояло проследовать наследнику престола, привести улицы в порядок, в том числе починить тротуары, разумеется, за счет обывателей. У одной домовладелицы-вдовы в городе Орлове не было ни досок для тротуара, ни денег на их приобретение, и тогда по указанию губернатора у вдовы вывернули половые доски из ее дома. Воспользовался ТЮФЯЕВ и пермским опытом по части борьбы с инакомыслящими и строптивыми - объявлять таких людей умалишенными и прятать их в сумасшедшем доме. Только сведения о досках вдовьего дома, о строптивом купце, объявленном сумасшедшим, и многих других губернаторских художествах все-таки дошли до великого князя. К тому же ТЮФЯЕВ был небезупречен в нравственном отношении. В общем, его тут же уволили с государственной службы.

Умер ТЮФЯЕВ в 1845 году в своих казанских поместьях.