Автор проекта

Александр Соколов

alexander-falke@yandex.ru

Выпускник Марийского государственного университета. Историк, археолог, этнолог, журналист.

Старший научный сотрудник Центра археолого-этнографических исследований МарГУ.

«Блажен, кто память предков чтит»

(Гёте)

БРУННЕР Андрей Осипович

БРУННЕР Андрей Осипович (1814 год –1894 год).

Известный российский генерал – генерал от инфантерии, кавалер ордена Святого Георгия (№ 9274, 30 ноября 1853 года), командующий войсками Казанского военного округа (1872 — 25 мая 1882гг.).

В 1833 году окончил Московский Кадетский Корпус.

В 1843 году в чине штабс-капитана командирован на Кавказ, где был произведен в полковники. С 1848 года по 1854 год— командир Брестского полка. В 1852 году— произведен в генерал-майоры, позже назначен начальником 9-й пехотной дивизии. Активный участник Крымской войны (1853-1856 гг.). Вот выдержки из мемуаров непосредственных участников событий,в том числе А.М.Зайончковского и М.Я.Ольшевского:

«На Черноморском побережье, на Гурийском театре, по левому берегу Ингура, расположились русские войска под начальством кн. Мухранского в составе 83/4 батальонов, 12 орудий, 11 сотен и 3,5 тыс. милиции, всего 9,2 тысяч человек при 12 орудиях; кроме того, для обороны Гурии близ Озургет, занимал позицию на Аскетских высотах генерал-майор Бруннер с 5 батальонами и 6 орудиями, всего силою до 2,5 тысяч человек, и при нем Рачинская дружина и Гурийское ополчение; для обороны устья Риона, на правом берегу были расположены Азовские казаки и 3 сотни Мингрельской милиции, а на левом 3 сотни Имеретинской милиции.

Против него действовал Омер-паша с отрядом силою в 20 тысяч человек при 37 орудиях, высадившийся в Сухум-Кале. Несмотря на громадное превосходство своих сил (силы Омер-паши увеличились скоро до 40 тысяч человек, высадившихся у Редут-Кале; кроме того, на р. Чолок стояло 20 тысяч человек, составлявшие Батумский корпус Мустафа-паши), он действовал нерешительно …

… Однако Омер-паша, несмотря на тройное превосходство в силах, медлил энергичными действиями, а тем временем начались ливни, реки выступили из берегов, мосты оказались сорванными, дороги непроходимыми и вторжение турок в Закавказье стало затруднительным.

С присоединением 8 ноября генерал-майора Бруннера и подходом подкреплений из Грузии силы Гурийского отряда возросли до 22 батальонов …

… 20 ноября Омер-паша продвинулся до р. Чехур и на следующий день, совершив при очень трудных условиях переправу, 22-го достиг с. Абаши в нескольких верстах от реки Цхени-Цхале.

Новые ливни не дали возможности Омеру-паше вступить в бой с нашими войсками до 25 ноября, когда, получив сведения о падении Карса, он, быстро снявшись с бивака, начал отступление …»

«… Вот некоторые подробности Чолокского сражения …

Селим-паша, пользуясь не столько малочисленностью, сколько разобщенным положением наших войск, по причине сильного разлития рек и испорченности дорог, со всем своим корпусом вторгается из Кабулетского санджака в Гурию и, заняв уездный город Озургеты, двигает несколько тысяч вперед на селение Лачхуты. но этот неприятельский отряд, встретившись на Негоигских высотах с нашими войсками, бывшими под начальством подполковника князя Эристова, претерпевает поражение и рассеивается.

Селим-паша, озадаченный разбитием своего авангарда и получив сведение о наступлении с главными силами князя Андроникова, с поспешностью и в беспорядке оставляет Озургеты и занимает укрепленную позицию за Чолоком. Под его начальством находилось 20 батальонов пехоты при 12 орудиях и 11 тысяч кавалерии и милиции.
Наши войска атакуют неприятеля в следующем порядке:

На правом нашем фланге, где происходил самый упорный и кровавый бой, действуют под начальством генерал-майоров Майделя и Бруннера: два батальона куринцев, Литовский полк и два батальона брестцев с горной № 1 батареей кавказской гренадерской бригады.

Против центра неприятельской позиции действует под прикрытием одного батальона Белостокского полка легкая № 1 батарея 13-й артиллерийской бригады. В некотором расстоянии за этой батареей находится резерв, состоящий из двух батальонов брестцев и двух горных орудий, введенный в бой при конце сражения. Тут же сосредоточена была Гурийская и Имеретинская конная милиция, оказавшаяся особенно полезною во время преследования разбитого неприятеля.

На нашем левом фланге действовала одна только пешая Гурийская милиция. Она первая была послана в атаку с целью отвлечения внимания неприятеля от левого фланга, на который готовилось главное  нападение, — что и вполне было достигнуто, потому что, с поражением неприятельского левого фланга, последовало общее бегство турок.

Три укрепленных лагеря со всем имуществом, 13 орудий, 35 знамен и значков, а также множество разного оружия, — были трофеями победителей» …

Сама по себе крепость Ахалцых не была достаточно сильна для удержания турецкой армии, в особенности если бы эта последняя была снабжена осадной артиллерией; да к тому же значение крепости умалялось еще тем, что ее легко можно было обойти движением на Боржом. Поэтому командующему войсками Ахалцыхского района было указано обратить особое внимание на возможность движения турок в обход Ахалцыха на Боржом и принять самые энергичные меры для удержания в наших руках этого последнего пункта. Нашему отряду надлежало в случае направления турок непосредственно к Боржому двинуться против неприятеля, оставив в Ахалцыхе необходимый гарнизон, атаковать турок и дать знать об этом командиру Брестского полка, расположенного в Сураме, для скорейшего занятия Боржомского ущелья.

Начальник Ахалцыхского отряда генерал-майор Ковалевский не счел возможным уменьшить гарнизон крепости, состоявший почти из одного Виленского полка, а полагал достаточным обеспечить Боржомское ущелье и подступы к нему Брестским полком, который, по его расчетам, должен был уже прибыть к Сураму. Он предлагал батальон и два горных орудия поставить в Ацхуре, на середине пути между Ахалцыхом и Боржомом, две роты в самом Боржоме, две роты при входе в ущелье у развалин старой крепости и два батальона в Сураме. Но, как оказалось на самом деле, Брестский полк был задержан на пути дурными дорогами и тяжелым обозом, и предложения генерала Ковалевского осуществились лишь отчасти.

В действительности же к 1 ноября в Ахалцыхском районе войска наши были расположены следующим образом: в Ахалцыхе - 5 бат., 8 п. ор., 2 сот. казаков, Гурийская дворянская дружина и Осетинская милиция; в Ацхуре - 1 бат. Белостокского полка, Горийская дружина и сотня Осетинской милиции; в Боржоме - 1 бат. Брестского полка и 2 роты Белостокского полка; в Квишхе-тах (в 10 верстах от Сурама по дороге на Боржом) - 1 бат. Брестского полка и в Сураме - 2 роты Белостокского полка и обозы трех полков дивизии …

… Турки подошли к старому Ахалцыху, расположенному на левом берегу Посховчая, и атаковали нашу кавалерию, которая отошла в город под защиту двух рот Виленского полка. Неприятель бросился против этих двух рот, но все атаки его были отбиты, и он отошел в ближайшие селения.

Осетинская милиция после этого дела разбежалась, и у генерала Ковалевского из конницы осталось только 250 утомленных казаков и 150 человек дворянской дружины против 4 - 5 тысяч неприятельской кавалерии.

1 ноября турки сделали покушение на новый город, лежащий на правом берегу реки и совершенно не укрепленный. Хотя нападение это и было отбито, но все мусульманское население перешло на сторону турок, которые, пользуясь громадным превосходством в силах, блокировали Ахалцых и отрезали его от Тифлиса …

… Со своей стороны князь Воронцов, узнав о наступлении Али-паши, поручил князю Андронникову собрать все, что можно, из войск, расположенных между Сурамом и Ацхуром, и спешить на помощь Ковалевскому. Князь Андронников отлично сознавал тяжелое положение Ахалцыха, но не мог немедленно двинуться к нему на помощь, так как надо было собрать войска и обеспечить Боржомское ущелье; генералу Ковалевскому пока приходилось отбиваться от турок своими незначительными силами.

Тем временем Али-паша, расположив свои главные силы у Ахалцыха, двинул к Боржомскому ущелью сильную колонну иррегулярной кавалерии, поддержанную пехотой. Узнав об этом, князь Андронников возложил охрану Боржомского ущелья на командира Брестского полка генерал-майора Бруннера, которому подчинил все войска, расположенные между Ацхуром и Сурамом. Вместе с этим князь Андронников приказал занять тремя ротами Страшноокопское ущелье и собрать туда же Горийскую милицию.

Генерал Бруннер имел в своем распоряжении всего три батальона. Из них к 6 ноября 4 роты Белостокского и Брестского полков под начальством командира Белостокского полка полковника Толубеева занимали Ацхур; 7 рот тех же полков находились в Боржоме, а Сурам был занят ротой Брестского полка и прибывшими туда накануне на изнуренных лошадях Донским казачьим N 2 полком и двумя горными N 1 батареи орудиями.

6 ноября в 4 часа дня турки обрушились в значительных массах на Ацхур, намереваясь отрезать отряд Толубеева от Боржомского ущелья и открыть себе путь внутрь страны в направлении на Тифлис.

Полковник Толубеев, сознавая важность сохранения Ацхура, занял местечко двумя ротами Брестского полка, а две роты Белостокского полка направил вправо и, заняв с боем прилегающие высоты левого берега Куры, замкнул ущелье. В это время к нему прибыла из Боржома еще одна рота Брестского полка, конвоировавшая транспорт с капсюлями.

Упорный бой за Ацхур продолжался всю ночь; несколько раз дело доходило до штыков, но турки были отбиты. Ночью в Ацхур прибыло пять сотен Грузинской пешей дружины, что дало возможность полковнику Толубееву продлить свой фланг еще правее на высоты. Слабость отряда увеличивалась к тому же необходимостью прикрыть обозы Виленского и Белостокского полков, которые, следуя в Ахалцых, были задержаны здесь неожиданным появлением неприятеля.

Генерал Бруннер, получив известие о бое, оставил в Боржоме для обеспечения своего тыла три роты Брестского полка, а с остальными тремя ротами ночью же выступил к Ацхуру, куда прибыл в 7 часов утра 7 ноября. В свою очередь и к туркам подошли за ночь регулярная пехота и кавалерия при двух орудиях, так что общее число их доходило до 7000 человек.

Генерал Бруннер перестроил свой отряд в две линии, причем одна из рот при перестроении неосторожно подставила свой левый фланг неприятельской коннице и получила приказание отойти назад. Движение это было принято турками за начало отступления, воодушевило противника, который и перешел к общей атаке на всем фронте. Но генерал Бруннер сам перешел в контратаку. Четыре роты первой линии, поддержанные второй линией в ротных колоннах, энергично двинулись вперед, смяли турок и обратили их в бегство. Несмотря на полное отсутствие у нас кавалерии, отряд стремительно преследовал разбитых турок на протяжении семи верст и вернулся обратно в Ацхур лишь к вечеру, захватив у противника одно орудие, 4 штандарта, 3 значка и большое количество боевых запасов и амуниции. Наши потери в этом бою состояли из 4 нижних чинов убитыми и 3 офицеров и 20 нижних чинов ранеными. Турки оставили в наших руках 90 тел. Небольшая потеря в отряде генерала Бруннера объясняется тем, что при стремительном натиске в штыки неприятельские орудия не могли оказать своего действия …

… 13 ноября начальник отряда лично произвел рекогносцировку турецкой позиции, причем выяснилось, что селения Суфлис, Садзель и Аб сильно укреплены и заняты пехотой. Можно было предполагать, что Али-паша решился принять оборонительный бой с тем, чтобы, разбив нас в поле, атаковать город.

Фронтальная атака турецкой позиции в направлении на селение Аб не сулила нам успеха, и князь Андронников избрал главным пунктом атаки селение Суфлис, решив направить удар с фронта и в охват левого фланга турок с угрозой их пути отступления.

В 4 часа утра 14 ноября войска стали под покровом утреннего тумана строиться у выхода из старого города. Все горели желанием сразиться с турками.

На рассвете князь Андронников начал движение к неприятельской позиции в двух колоннах, направив одну с фронта, а другую с фланга, чтобы после сильной канонады ударить на Суфлис.

Левая колонна генерала Ковалевского силой в 4 батальона и 14 орудий двинулась по дороге на селение. Переправившись через лощину у аула Ивлит (Мелит), Ковалевский поднялся на высоты левого берега Посховчая, где колонна его была встречена огнем 7 турецких орудий от Суфлиса.

Наши орудия тотчас же выехали на позицию, а Виленский полк под начальством генерала Фрейтага стал укрыто за скатом лощины. Частый артиллерийский огонь загремел здесь с обеих сторон, застилая дымом долину реки.

Правая колонна генерала Бруннера силой в 3 1/2 батальона и 3 горных орудия пошла вправо, укрываясь высотой, чтобы стать параллельно единственному удобному пути отступления турок. Милиция и кавалерия были направлены еще правее.

Али-паша догадался, в каком направлении готовился наш главный удар, и начал спешно переводить войска от своего правого фланга, селений Аб и Садзель, к левому флангу. Артиллерия частью усилила семиорудийную батарею у сел. Суфлис, частью была поставлена на высоту выше этого селения. Отсюда она была, впрочем, скоро сбита меткими выстрелами наших крепостных орудий.

После трехчасового артиллерийского боя князь Андронников приказал генералу Фрейтагу с Виленским полком двинуться на Суфлис, а генералу Бруннеру, колонна которого уже успела развернуться против садов Суфлиса, спуститься к реке, чтобы атаковать эти сады одновременно с атакой Фрейтагом самого селения. Князь Андронни-ков находился при колонне генерала Бруннера.

От продолжительного огня густой дым застилал все поле сражения, так что в 50 шагах ничего не было видно; лишь солнце едва просвечивало в виде багрового шара и молнии пушечных выстрелов рассекали мрак. Снаряды были у нас уже на исходе, турецкая же артиллерия все усиливала огонь, и запас снарядов их казался неистощим. Время артиллерийской подготовки невольно подходило для нас к концу, и надо было торопиться с нанесением решительного удара.

Генерал Фрейтаг спустился с двумя батальонами Виленского полка с высот в долину Посхов-чая и пошел на штурм селения. Шесть рот были двинуты прямо через заросшее колючим кустарником дно долины, а две егерские роты были переведены влево по мосту и двигались по узкой тропинке у подножия скал. У реки, вблизи неприятельской батареи, Фрейтаг выбыл из строя раненым, и во главе батальонов стал Генерального штаба подполковник Циммерман …

… С криком «ура!» егеря бросились на штурм, взяли одним натиском высоту с находившимися на ней орудиями и ворвались в селение. Турецкая пехота отступала из деревни медленно, отстреливаясь и отбиваясь штыками. Большая ее часть остановилась в садах за аулом, а остальные засели в домах и стреляли из окон и отверстий для дыма. Горячий бой завязался в селении. Турки защищались отчаянно, и многие сакли пришлось брать штурмом. Генералу Ковалевскому для окончательного овладения селением постепенно пришлось ввести в дело весь свой резерв. Наконец, Суфлис был взят, и Виленский полк, заняв внутреннюю опушку селения, открыл огонь по второй позиции турок в садах. Сюда же с криком «ура!» подоспели и батальоны генерала Бруннера. После этого у князя Андронникова в общем резерве осталось лишь полторы роты и три горных орудия, а между тем к нему пришло известие о появлении на нашем правом фланге значительных масс турецкой кавалерии и пешей милиции. Противодействовать этой новой опасности возможно было только выдвижением казаков и личного конвоя начальника отряда.

Между тем бой за обладание Суфлисскими садами продолжался. Упорство турок, пересеченная местность, узкие дорожки и разбросанные сторожки давали большое преимущество обороняющемуся. Виленский полк наступал стрелковыми цепями с фронта, очищая сады, а два батальона Брестского и Белостокского полков следовали в колоннах правее садов. Нам удалось наконец выбить противника первоначально из садов, а потом и из верхнего Суфлиса, но турки успели занять новую позицию на высотах и скалах вблизи селения. Впрочем, эта крепкая позиция не могла задержать дружного напора наших сомкнутых батальонов, и турки начали отступление.

Утомленные, но воодушевленные победой войска наши энергично преследовали турок. Генерал Бруннер принял начальство над передовыми частями, быстро привел их в порядок, построил в колонны с сильными стрелковыми цепями впереди и, быстро поднимаясь в гору, преследовал огнем отходивших в беспорядке турок. Противник безостановочно отступал на протяжении пяти верст до сел. Верхний Памач, где должен был приостановиться для прикрытия войск, отходивших со стороны сел. Садзель. Турецкий арьергард из 3 батальонов, 3 орудий и 2 эскадронов занял позицию и открыл картечный и ружейный огонь. Генерал Бруннер, подтянув свой отряд, быстро сбил противника и с этой позиции. Вся местность за Памачем покрылась бегущими турками, которые отступили за границу, бросив 3 орудия …»

«… В Сураме можно иметь для Гурийского и Ахалцыхского отрядов Центральный подвижной резерв, состоящий из 2-3 батальонов пехоты с дивизионом артиллерии. Он двигается в Кутаис, отстоящий от этого пункта в пяти переходах, в том только случае, когда неприятель будет сильно теснить войска, действующие в Гурии и Мингрелии. Следуя форсированно в Кутаис, он может прибыть туда на третьи сутки. Для Ахалцыхского же отряда этот резерв во всякое время может быть полезен. Доказательством этому служит Ацхурское дело генерала Бруннера, который вовремя туда прибыл с полутора батальонами командуемого им Брестского полка и одержал победу над неприятелем, появившимся на сообщениях наших позади Ахалцыха в первых числах ноября.

Мир был окончательно нарушен, но мы не могли не только действовать наступательно ни на одном пункте, но и защитить пограничный край, потому что везде были слабы. Большая часть войск, назначенных для действий, еще находилась в движении и не могла ранее ноября окончательно сосредоточиться.

Между тем неприятельская иррегулярная кавалерия открыла наступательные действия по всей пограничной линии, а из Ардагана, Карса и Баязета двигалась к Ахалцыху, Александрополю и Оргову 3 регулярная пехота с артиллерией. Но, к счастью нашему, неприятель действовал медленно и нерешительно.

Али-паша с 10 т. пехоты и 13 орудиями провел весь октябрь и начало ноября в движении от Ардагана к Ахалцыху и в укреплении занятой им под Суплисом позиции, ограничиваясь нерешительными действиями против Ахалцыхской крепости и кавалерийскими набегами на наши пограничные селения. Только 6-го ноября Али-паша послал значительный отряд для нападения на наши четыре роты, занимавшие Ацхур, как важный пункт, находящийся на сообщении через Боржомское ущелье с Гори. Но подоспевший вовремя на другой день из Боржома генерал Бруннер с тремя ротами вверенного ему Брестского полка разбил наголову неприятеля, овладев одним орудием. Спустя же семь дней, а именно 14-го числа тифлисский военный губернатор князь Андроников с 7 1/2 батальонами, 17 орудиями и 14 сотнями казаков и милиции совершенно разбил под Суплисом самого Али-пашу, где кроме других трофеев отбито было 11 орудий».

С 1872 года по 25 мая 1882 года Андрей Осипович БРУННЕР командовал войсками Казанского военного округа, Сначала в чине генерал-лейтенанта, а с 30 августа 1873 года -  генерала от инфантерии.